Стихи, эти проклятые стихи, ответил я,
Там, где другие видят красоту переживаний,
Я кричу от боли, и ещё потом
Меня тошнит кровью и темнеет в глазах…
После пространного рассказа китайца о том, что же произошло с человеческой душой, у поэта возникают мысли, что «печаль похожа, наверно… на погнутые дорожные знаки у поворота к твоему старому дому, где теперь живёт кто-то другой», и в итоге не остаётся ничего, кроме горького послевкусия и ощущения, что, возможно, в той аптеке ты разговаривал с самим Конфуцием.
Ввечном поиске находится лирический герой другого современного автора, Григория Горнова. В предисловии к его книге «Астарта» (2012) Горнова называют «безудержным». Оставим в стороне это определение и вернёмся к нему позже. Его поэзия более абстрактна, более оторвана от физических, в том числе географических реалий. Важнее другое – поддержание хрупкого равновесия между «миром внутри» и «миром снаружи», нащупывание той грани, её верного контура, максимально приближенного к текущему моменту бытия. Важнее – «чувство узнаванья»:
«Теперь уже не Узловая: / Град голубиный, град вороний, / И это чувство узнаванья / Твоих стыковочных паролей».
Поэт, выполняющий свою роль, похож на… стрекозу:
«Стрекоза рисует в воздухе себя / боится моргнуть и ошибиться в изгибе линий / и тем самым потерять всё»
(«Парусник», 2008).
Поэтому создаётся ощущение, что автор «живёт стихами», постоянно балансируя между двумя мирами, всё же предпочитая внутренний мир, мир мыслей. Такая поэзия интровертивна. А также
«меры нет в мире идей, / Только редкий снег / Падает знаками на глаза»
. Если нет меры в его мире, мире идей, значит, он имеет право быть безудержным и неправильным (и поэт, и его мир), если судить поэта по созданным им самим законам.
Мы вошли в виноградник, как будто в холст.
Сквозь лозы-мазки пробирались вплавь.
Возвышался вдали пограничный пост,
За которым кончалась явь.
Отрицание меры, строгих правил (и нестрогих тоже) привело поэта Яна Выговского к отсутствию силлаботоники, к центонам, безразмерной и зачастую безрифменной поэзии. Для Выговского важен в первую очередь поиск нужного слова (словоформы), нужного порядка слов, часто в ущерб форме и общему содержанию (которое неразрывно связано с формой). Автор словно пробует слова на вкус, играет с ними, как с игральными костями, подбрасывает и катает, создавая новые комбинации. Это приводит к появлению аграмматических конструкций и неологизмов. Такие стихи выглядят сконструированными, написанными «по расчёту» – головному, математическому. Они лишены самого главного – живого слова, которое рождается по наитию. Неслучайно основная тематика его стихотворений – социальная.
