Взрыв в океане | страница 16
— Ты немец? — спросил офицер.
— О да, — соврал я.
— Ты не заметил здесь человека лет тридцати в сером плаще?
Я покачал головой.
— Нет. Здесь не было никого в сером плаще.
— Ну-ка, загляни под скамейку!
Я охотно выполнил его просьбу и сказал, что там ничего нет, кроме газет и пыли.
— Если заметишь кого-либо в сером плаще, то немедленно сообщи в первый вагон.
Я пообещал.
Когда патруль ушел, то все бросились пожимать мне руку, что-то взволнованно говорили.
Из-под лавки вылез молодой человек в сером плаще и тоже что-то сказал мне и стал трясти руку. Пожилой человек отдал ему свой черный плащ, и он сел рядом со мной, все улыбался и похлопывал меня по колену. На первой же остановке молодой человек, кивнув, сошел.
Через несколько дней я снова встретился с этим человеком. Случилось это в маленьком городке, недалеко от моря. Мои ботинки совсем развалились, денег не было, и я, кажется, заболел или ослаб от голода, так что еле передвигал ноги. А море было совсем близко, что-то около сорока километров. Я стоял на автобусной остановке под недоверчивыми взглядами крестьянок, тоже ожидавших автобуса. И тут подошел мой сосед по купе, он не сразу узнал меня, а узнав, потащил в ближайшее кафе.
Поль помог мне добраться до рыбачьей деревушки, где группа антифашистов с минуты на минуту ожидала сигнала с моря.
И вот мы идем на яхте, в тумане, под парусами, чутко прислушиваясь. Несколько раз совсем близко проносились сторожевики. Через две недели мы вошли в Лиссабонский порт. Я мог остаться в Португалии до конца войны. Мои спутники уговаривали меня не делать опрометчивых шагов и обещали помочь. Я же все дни проводил в порту среди грузчиков. Один из них оказался русским, сыном эмигранта.
У причала под погрузкой стоял большой норвежский корабль «Осло».
— Вот, Фома, самый подходящий лайнер для тебя, — сказал мой знакомый. — Хочешь, спрячем? Он идет в Норвегию: матросы говорили. А Норвегия рядом с нашей Россией. Отправляйся, раз есть такая возможность. Чужбина, брат, не сладкая штука…
Двое суток я просидел в трюме среди ящиков и тюков, воюя в кромешной темноте с крысами. А когда вылез, то узнал, что «Осло» идет в Сингапур.
Моряки сочувственно отнеслись ко мне. Меня не укачивало, и это сильно подняло меня в глазах моряков. Я не боялся никакой работы, помогал коку — высокому мрачному человеку с добрыми глазами. Управившись на кухне, шел к матросам. Они учили меня сращивать концы канатов, плести маты, красить. Мне их работа нравилась больше, чем стряпня и мытье посуды.
