У Ромбура не было доказательств, не было прямых подозреваемых… и не было сомнений. Но это не помогало вылечить ее. Вред был причинен, и Юэх оказался не способен помочь Тессии.
Лишь Бене Гессерит сулили слабую надежду, хотя, казалось, они не сочувствуют Тессии. Расстроенный Бронсо наблюдал, как три женщины в черном увозят его мать, словно какую-то посылку, которую нужно доставить. Бронсо терпеть такое не мог. Он уже попрощался с матерью, стараясь сдержать слезы. Бене Гессерит отстранили его и торопливо ушли. Бронсо почудилось, что в их взглядах торжество и понимание; он решил, это потому, что они знают, как ее вылечить.
Но он сомневался, можно ли доверять сестрам.
Среди провожающих был и Болиг Авати, его лицо выражало сострадание.
– Милорд Верниус, возможно, вам стоит ненадолго отойти от общественной жизни. – Слова Авати звучали искренне. – Отдыхайте, проводите время с сыном.
Бронсо хотелось стукнуть главу Совета технократов. Как мог этот человек пользоваться такой возможностью, чтобы свести счеты с отцом? Ромбур выглядел опустошенным и растерянным, он молчал – не знал, что делать, не мог ничего предложить. Не заботясь об ответе Авати, отец Бронсо недоверчиво смотрел, как закрываются двери и челнок поднимается над посадочной площадкой.
Джессика и Пауль наблюдали, держась поодаль, но готовые поддержать Ромбура, если он будет в этом нуждаться. В свете происшедшей трагедии и последовавшей неразберихи Джессика предложила, чтобы Пауль вернулся на Каладан, оставив Бронсо делить горе с отцом.
Никто не мог помочь. Все планы и ожидания Бронсо рухнули. Всю жизнь он видел, как отец решает все проблемы. Он решительный предводитель. Сейчас он должен заставить технократов признаться и точно узнать у ведьм, какое лечение они собираются применить. Когда можно будет навестить Тессию? Когда они узнают о результатах лечения? Как сестры будут заботиться о его матери?
Но Ромбур бездействовал, не мог предложить ничего толкового – и это страшно сердило Бронсо. Его мать увезли, и нет никаких гарантий, что он снова ее увидит. Весь остаток дня молодой человек провел в горе и гневе, закрывшись в своих покоях, отказываясь видеть даже Пауля.
Когда Бронсо не мог больше выдержать, он ворвался в отцовский кабинет и увидел, что киборг сидит в укрепленном кресле. Изуродованное лицо Ромбура не могло ничего выражать, но он вытер слезу, катящуюся из своего настоящего глаза.
– Бронсо!
Когда Бронсо увидел отца в таком горе и отчаянии, его гнев и раздражение рассеялись. Он видел гобелен из шрамов и искусственной плоти, не гармонирующие и плохо сочетающиеся участки полимерной и нормальной кожи. Все это напоминало Бронсо, сколько страданий вынес отец.
