Он удостоверился в удобстве своего наблюдательного пункта — кресло углом придвинуто к окну, полевой бинокль наведен на резкость, фотоаппарат поднят на нужную высоту на хитроумном самодельном штативе, блокнот под рукой, — в это время раздался звонок в дверь. Он был почти рад этой помехе. Как прекрасно начать подготовку заранее, за целый день, чтобы можно было воспользоваться паузой, подойти к двери гостиной и послушать, что происходит в прихожей. Он не сразу понял, чей это голос.
— Вы хотите — простите, не поняла — что?
— У меня завтра будет вечеринка, и я хочу снять для вас номер в отеле на завтрашнюю ночь. Это внизу, в «Золотом Орле». Чудный отель, вы наверняка его знаете.
Ага, подумал Карл, так это склонная к развлечениям молодая женщина, занимающая пристроенную на чердаке квартиру, — при всей красоте вида, открывающегося из окон, этот дом имел еще один недостаток — он весь не принадлежал Карлу и его жене. У юной соседки постоянно творилась какая-то суета — все время кто-то приходил или уходил, и Карл уже начал различать походки разных гостей — этот галопирует, как конь, этот топает, как слон, эта вальсирует… Он с удовольствием бы предложил этой даме — видимо, студентке — открыть пивную, но где-нибудь в другом месте.
— У нас, наверное, будет очень шумно, а там вы сможете прекрасно выспаться… к тому же это будет неплохим развлечением…
— Гм, — задумалась Софи, она была явно заинтригована, и Карл плотнее прижал ухо к холодному дереву двери, надеясь, что ответ жены будет в его вкусе.
— Это как-то очень неожиданно, но звучит заманчиво. Ну хорошо… Да, но муж. Я должна спросить мужа.
Он ждал этого, но все равно вздрогнул, когда она пронзительным голосом заверещала: «Ка-аа-рр-л!» Он сосчитал до одиннадцати и только потом открыл дверь, чтобы соблюсти должные приличия и снова выслушать известную ему идею молодой соседки. При этом в голове его тяжело ворочалась мысль: надо с порога отклонить предложение, в самом деле, это же полная бессмыслица объяснять, какое возбуждение испытывает он, наблюдая грозу, как невероятно она красива, каково это — видеть шаровую молнию, в этом есть что-то несравненное, это немного напоминает секс — в этом возбуждении есть что-то утешающее и одновременно жутковатое, ибо возникает чувство приближения к границам чего-то неуловимого, непостижимого, но одновременно сущего. Нет, пусть даже завтра вечером над головой будут плясать слоны, он накроется с головой одеялом, и этого будет довольно. Сейчас он мог думать только об одном — о грозе. Он сунул руки в карманы домашней куртки, сделал непроницаемое лицо и, выдержав для приличия паузу, изрек: «Уйти из квартиры? На завтрашний вечер? О нет и еще раз нет. Спасибо. Празднуйте и не волнуйтесь. Мы остаемся дома».
