, наши внебрачные отношения вполне могли быть заявлены полиции как непристойные.
Во всяком случае мы попросили лучший номер, мы собираемся отпраздновать нечто особенное, сказали мы, сочинив какую-то историю о том, что сдали экзамены; это отчасти соответствовало действительности: я как раз справилась со «средним курсом»[87] по истории религии, а ты добился нужного балла[88] по физике.
Получить лучший номер оказалось не трудно; сезон еще не начался. Нам досталась комната в башне… Стейн, я не знаю, стоит ли добавлять это в мой рассказ, но когда мы с Нильсом Питером приехали в тот вечер, нас случайно поселили в этот же номер. Так что я побывала там снова, на этот раз с ним. Впрочем, я не уверена в том, что мы попали в ту комнату случайно. Нынче я вовсе не в «мистическом» настроении, Нильс Петер сам заказал этот номер, а я просто замужем за щедрым и предусмотрительным человеком. Он тяжело воспринял то, что ты занял у меня почти все время, пока мы ходили по книжным лоткам; еще бы, мы так радовались, охотясь за книгами, которые не успели прочесть в дни нашей юности! Кажется, я уже писала тебе о том, что он ожил только по дороге домой.
…Регистрируясь в тот день в гостинице, мы обратились к служащему с просьбой. В сущности, просьба была несколько дерзкая, но выбора у нас не было. Мы спросили, есть ли в номере радио, а получив отрицательный ответ, попросили одолжить транзисторный приемник. Пожалуй, это было рискованно, но у нас не было никакой информации. Я сказала, что ты изучаешь юриспруденцию и хотел бы быть в курсе последних новостей. «Все, что связано с Германией и Андреасом Баадером», — сказала я. Всего лишь несколько дней тому назад Ульрика Майнхоф была найдена в тюрьме «Штамхайм» мертвой[89]. Не знаю, почему я это сказала, возможно, потому что уловила в нашей истории какое-то подобие с делом Андреаса Баадера и Ульрики Майнхоф.
Номер и радиоприемник мы, стало быть, получили. В номере был полукруглый балкон с великолепным видом на ледник, фьорд и старую пристань. Заняв в полдень комнату, мы улеглись в кровать вместе с приемником. Мы были уверены, что услышим о себе. Перед тем как уснуть, мы выслушали выпуск новостей, это были местные и зарубежные новости. Нижняя палата норвежского парламента предлагала снизить возраст призывников с двадцати лет до девятнадцати. Умер немецкий философ Мартин Хайдеггер[90]. О случившемся в горах — ни слова.
Это отсутствие информации уже начало нас мучить. Мы вспоминали литературные чтения с шампанским в нашей двуспальной кровати, в компании с Родионом Раскольниковым. Точно так же, как он, мы чувствовали определенную потребность в разоблачении или хотя бы в осторожном предупреждении или допросе. Но силы нас оставили: мы заснули, даже не выключив приемник.
