Я не лукавил — я действительно обожал хоккей, но, прокля- тие, сколько же экипировки было нужно для игры! Для этого нуж- ны были большие деньги. И мне ничего не оставалось, как про- должать играть в этот проклятый футбол. Но я завязал со своей вратарской «карьерой», перешел в нападение и почувствовал себя там, как в «своей тарелке».
Как-то мы проводили очередной матч. Меня долго не было, и все вокруг переполошились: «Где Златан? Где же он?». До начала игры оставалась буквально минута, и тренер вместе с товарищами по команде, наверно, хотели меня прибить: «Где он? Как можно пропустить такой важный матч?!». Но вдруг все увидели какого-то чумового парня на велосипеде, мчавшегося на всех парах прями-
Я попал в центр города только в семнадцать лет, и естественно, понятия не имел о жизни здесь. Но, в итоге, я выучил дорогу на тренировку (она заняла полчаса на велосипеде) и приехал туда с пакетом, где лежала моя форма, в руках. Понятное дело, я за- метно нервничал. В «Мальмё» все было серьезно. Не как обычно: «Выходи на поле, сынок, и играй». Здесь требовалось пройти от- бор. В расчет принимались и физические данные. Тут же обратив внимание, что я меньше всех вокруг себя, я начал уже подумывать собирать вещички и отправляться домой. К моему удивлению, на следующий день тренер Нильс сказал мне:
Ты принят в команду.
Вы это всерьез? — не сразу поверил я.
Тогда мне было тринадцать. В команде уже была пара ино- странцев, один из них — мой старый знакомый Тони. Остальные были шведы, некоторые из них — из Лимхамна, так сказать, ре- бята из высшего общества. Я чувствовал себя марсианином. И не только потому, что у отца не было виллы и он никогда не приходил на матчи с моим участием. Я иначе разговаривал, на поле увлекал- ся обводкой, вспыхивал, как комета, и все время боролся. Как-то раз я получил желтую карточку за то, что накричал на товарищей по команде.
Так не следует поступать, молодой человек, — сказал мне судья.
Да пошел ты..., — вспылил я, и тут же увидел перед собой красную.
Шведы начали выражать недовольство. Их родители желали моего исключения из команды, а я уже в тысячный раз подумал: «Да мне плевать на это. Возьму, и снова сменю команду. Или зай- мусь тхэквондо — это будет покруче. Футбол — дерьмо». Чей-то гадский папа написал письмо с требованием исключить меня из команды. Под ним многие подписались. Говорили примерно еле- дующее: «Он здесь чужак. Мы должны выгнать его из команды. Подпишите...».
