С другой стороны, в быту очень неудобно, особенно в семейных отношениях, в этой ячейке общества. Допустим, ты идешь по этому пути, а твоя половина не идет, она садится на тебя верхом, над ней же нет закона, ей можно властвовать, она и властвует. Или наоборот. Она идет, ты не идешь. Приходится творчески поработать и создать такую семейную ситуацию, в которой все будет на равных. Вот вам форма, вот вам содержание. Но если вы в логике единого осуществляетесь, то увидеть (а не сочинить) ситуацию, связанную с вашим намерением, желанием, и реализовать ее возможно. А если в логике одного, то шансы 50 на 50, что вы сочинили то, что приведет туда, куда нужно.
Жизнь, если она твоя, а не отдана кому-то, имеет такие траектории, которые можно назвать путем, который куда-то приводит и кончается. И если вы хотите действительно пройти путь какой-нибудь традиции, то, во-первых, выясните, куда он ведет. Для этого нужен наставник, чтобы он честно сообщил, путь заканчивается там-то, скажем, в храме Багряного сердца. Храм Багряного сердца находится за тридевять земель, но все равно он есть, есть конец пути. А во-вторых, осознайте, что он закончится, иначе вы его никогда не пройдете. Вы бы ценили жизнь, если бы знали, что она никогда не закончится? Мы и так-то ее не очень ценим.
Прежде всего мы живем в борьбе за ресурс, то есть это нижняя и очень суровая правда нашей с вами жизни – обладание ресурсом. Потому что личных ресурсов по рождению мы не знаем. Ресурс всегда принадлежит Мы, будь то мама с папой, учителя в школе или институте, социум в целом, все ресурсы: биологические, социально-психологические, информационные – все принадлежит социуму, Мы. И соответственно, Мы выставляет систему требований, ожиданий, соответствий – это то, что нами управляет. Человек же изо всех сил старается оправдывать ожидания, выполнять требования и соответствовать тому Мы, внутри которого получает ресурс. Какое это отношение имеет к культуре? Никакого. Потому что это ничего не рассказывает о нашей субъективности. Это рассказывает только об условиях нашей жизни в человеческом общежитии. И мы настолько этим заняты, настолько большинство (то есть 80 %) себя неважненько чувствует, что нужно было создать такую защитную мотивацию: роль второго могильщика в пьесе Гамлет – это главная роль, без него некому было бы всех убиенных похоронить. Ни Йорика, ни Лаэрта, ни самого Гамлета, в конце концов. Какое это отношение имеет к культуре? Никакого. Но это ужасно обидно, и давайте поэтому сведем культуру к культуре поведения.
