Детектив на исходе века [Российский триллер. Игры капризной дамы] | страница 2

По-прежнему болела грудь, подташнивало, кружилась голова, но это его уже мало беспокоило. Хуже было то, что произошло с памятью. Он, прекрасно помня одно, не мог вспомнить другое, интуитивно чувствуя, что и это — одно, и это — другое или тесно связаны друг с другом, или стоят рядышком на полочке памяти.

Иногда казалось, что взрывной волной ему отшибло некоторые участки мозга. Сам же мозг представлялся чем-то вроде пчелиных сот. Там, где удар не коснулся их, было все хорошо. Поврежденные же соты были, не то что мертвы, а скорее, немы. Они, словно умный пес, все видели, все фиксировали, но рассказать об этом не могли.

Он морщил лоб, тряс головой в надежде, что это как-то поможет, но все было напрасно. В глубине души он понимал: со временем все должно встать на свои места, и память возвратится к нему. Но как раз времени не было, и это подвергало его жизнь опасности. Дело в том, что он не мог вспомнить свое имя и фамилию.

Нет, он не забыл имя, которое ему дали родители при рождении, и с которым он прожил свои двадцать лет. Он не мог вспомнить легендированные имя и фамилию, которые он получил в Новониколаевске и которые должны были значиться в его удостоверении. Удостоверения не было среди его вещей. Значит, оно либо пропало, либо попало в руки тех, кто первым прибыл на место происшествия.

«Здорово будет, если при встрече с ними я представлюсь Ивановым, тогда как на самом деле я — Петров», — думал он, глядя в потолок, и в очередной раз проигрывал детали путешествия с Бородой.

Борода был единственным человеком, знавшим о миссии, с которой он прибыл в Каминск из Новониколаевска.

От станции они ехали в телеге, которую раздобыл Борода для конспирации. В телегу были запряжены две лошади. Их хребты и головы, с острыми торчащими ушами, заслоняли от него дорогу. Он помнил тряску, помнил, как лежал на соломе, а сидящий впереди Борода, нахлестывая лошадей, докладывал обстановку:

— С юга все спокойно, а вот север — другое дело… Там свирепствует банда Огнивца… Костяк ее находится в урмане[1]. Недавно взяли одного в городе, к сударушке своей пришел, мы там засаду сделали… Правая рука атамана. Он нам и сказал, что Огнивец хочет бежать за кордон… Мы на север по одному не ездим, а здесь можно, здесь спокойно, — говорил Борода, ловко работая вожжами.

Было жарко. Несмотря на тряску, его сморило и укачало. Он вполуха слушал рассуждения Бороды и дремал до тех пор, пока колеса не застучали по деревянному настилу. Телега въезжала на мост. Он открыл глаза и увидел то, что называется видением. Впереди, над головами лошадей возник силуэт женщины, завернутой в белое покрывало. Почему он решил, что это была женщина? Он не видел ее лица, но по форме, что была внутри покрывала, по тем плавным движениям, какие больше присущи женщинам, а не мужчинам, он решил, что это женщина.