Звонила Эна, она нашла мой номер в телефонной книге и позвонила.
VIII
Ангустиас вернулась ночным поездом и на лестнице столкнулась с Глорией. Меня разбудили громкие голоса. Мигом я вспомнила, что сплю в чужой комнате и хозяйка строго с меня за это спросит…
Я вскочила, дрожа со сна от холода и напуганная до того, что мне показалось, будто я оцепенела, шагу ступить не могу; на самом же деле я сорвала с постели простыни, завернулась в них, накинула одеяло на плечи, потом швырнула подушку на стул в столовой и побежала через прихожую босиком по ледяным плиткам. В ту же самую минуту туда вошла Ангустиас, ведя за руку Глорию, и шофер с чемоданами. Появилась бабушка; увидев Глорию, она смутилась и забормотала:
— Иди, девочка, иди… Беги ко мне в комнату.
Но Ангустиас крепко держала Глорию за руку.
— Нет, мама, нет. Ни в коем случае!
Шофер украдкой поглядывал на эту сцену. Ангустиас расплатилась, закрыла за ним двери и сразу же повернулась к Глории:
— Бессовестная! Что ты делала на лестнице в такое время? Отвечай!
Глория затаилась, как кошка. На бледном лице темнел густо накрашенный рот.
— Я же тебе, милая, уже сказала: услышала, как ты подъехала, и вышла тебя встретить.
— Какая наглость! — закричала Ангустиас.
Тетка моя выглядела весьма плачевно. Шляпа на ней была все та же, только перо сломалось и теперь свирепо торчало в сторону наподобие какого-то рога. Ангустиас перекрестилась, прижала руки к груди и принялась молиться:
— Господи, пошли мне терпение! Пошли мне терпение, господи!
Ледяные плитки жгли ноги, и под одеялом я тряслась, как в лихорадке. «То ли еще она скажет, когда узнает, что я жила в ее комнате?»
Бабушка заплакала:
— Ангустиас, отпусти девочку, отпусти…
Она была как дитя.
— Нет, это невероятно! Невероятно! — снова закричала Ангустиас. — Ты даже не спросишь, где она была… А понравилось бы тебе, если бы подобные фокусы стала выкидывать твоя дочь? Нам-то ты, когда мы были молодыми, не разрешала даже на праздник в гости пойти, а теперь ты покровительствуешь ночным похождениям этой твари…
Она схватилась за голову, сорвала шляпу, уселась на чемодан и застонала:
— Я с ума сойду! С ума сойду!
Глория как тень скользнула в бабушкину комнату, и в тот же миг явилась вечно что-то вынюхивающая Антония, а потом сразу же вышел и Хуан, в старом, тесном пальто.
— Можно узнать, по какому поводу эти вопли? Скотина! — он обращался к Ангустиас. — Разве ты не понимаешь, что мне вставать в пять часов и я должен выспаться?
