На рассвете меня разбудил электрический свет. Ночь была уже на исходе, и в доме царил мир — необходимая короткая передышка.
Я резко приподнялась и увидела Романа.
— А! — сказал он, хмурясь, но стараясь улыбаться. — Ты пользуешься отсутствием Ангустиас и спишь в ее спальне… Не боишься, что она тебя задушит, если узнает?
Не отвечая, я вопросительно смотрела на него.
— Ничего, — сказал он. — Ничего. Мне здесь ничего не нужно.
Внезапно он погасил свет и вышел. Вскоре я услышала, как хлопнула дверь внизу.
В последующие дни у меня было такое ощущение, будто это появление Романа глубокой ночью мне просто приснилось, но вскоре я очень отчетливо его вспомнила.
Смеркалось и было тоскливо. Я устала рассматривать старинные портреты, которые мне показывала бабушка в своей спальне. У нее был большой ящик фотографий, все они валялись в полном беспорядке, на некоторых мыши обгрызли картон.
— Это ты, бабушка?
— Да, это я…
— А это дедушка?
— Да, это твой отец.
— Мой отец?
— Да, мой муж.
— Значит, это не мой отец, а мой дед…
— А! Так, так.
— Что это за девочка, такая толстенькая?
— Не знаю.
На обороте фотографии стояла старая-престарая дата и имя: «Амалия».
— Это моя мама маленькой, бабушка.
— По-моему, ты ошибаешься.
— Нет, бабушка.
Но друзей молодости она помнила всех.
— Это мой брат… Это двоюродный брат, который в Америке…
Под конец я устала и ушла в комнату Ангустиас. Мне хотелось побыть минутку одной, в темноте.
«Если захочется, позанимаюсь немного», — подумала я с легким неудовольствием, которое всегда на меня нападало, стоило мне подумать на эту тему.
Я осторожно толкнула дверь и испуганно отшатнулась: возле балкона с письмом в руке стоял Роман и читал его при свете последних отблесков дня. Он раздраженно повернулся, но, увидев меня, попытался выдавить улыбку.
— А! Это ты, малышка? Сделай милость, не убегай от меня сегодня.
Я не двигалась и увидела, как он совершенно спокойно и ловко сложил письмо и положил его на письменный столик поверх других (я смотрела на его быстрые руки, смуглые, полные энергии). Затем открыл один из ящиков Ангустиас, вытащил из кармана связку ключей. Сразу же нашел нужный ключик, положил письма в ящик и бесшумно запер.
Занимаясь этими манипуляциями, он говорил мне:
— Я как раз хотел поболтать с тобой сегодня вечером, малышка. У меня наверху есть отличнейший кофе, и я хотел пригласить тебя. Есть и сигареты и конфеты, которые я купил вчера специально для тебя. И… Ну как? — спросил он наконец, потому что я молчала.
