– Вши проклятые заели, – проворчал старший сержант Гарош.
И поскольку происшествие закончилось благополучно, все весело расхохотались. А могло быть и хуже. Ведь вокруг были солдатские ноги. Да еще ящики со снарядами. Попади пуля во взрыватель, и всем пришел бы конец.
Вши заедали не только солдат, но и офицеров. Правда, у них была пара сменного белья. Но это, видимо, мало помогало, так как насекомые прекрасно чувствовали себя не только в нательных рубашках и кальсонах, но и в гимнастерках, и даже шинелях.
Однажды в теплый осенний день лейтенант Леноровский сидел на бревне возле своей землянки и внимательно, шов за швом, проверял рубашку. Подошел командир второго взвода Малахов. Взглянув на Леноровского, он презрительно заметил:
– Лейтенант, постеснялся бы.
Старший на батарее медленно поднял голову, посмотрел на стоящего Малахова близорукими глазами и спокойно своим обычным тонким голосом ответил:
– Вшей надо не стесняться, а уничтожать.
Неожиданно пришло спасение. Недалеко от артиллерийских позиций расположилась кавалерийская часть. Вечером мимо батареи проскакал отряд конницы, затем потянулся длинный обоз. К нескольким подводам были привязаны двухсотлитровые металлические бочки, такие же, как те, в которых привозили бензин для наших машин.
На другой день ребята пошли знакомиться с кавалеристами. И первое, что они увидели, – железную бочку на костре. Сначала подумали, что готовят корм для лошадей. Но все оказалось гораздо проще. В бочке на высоте 25–30 сантиметров от дна была установлена деревянная решетка, под которой кипела вода – ведра два. На решетку клали нижнее белье, брюки и другую верхнюю одежду, а сверху бочку плотно закрывали деревянной крышкой или обвязывали старой плащ-палаткой.
Вошебойки работали безотказно. И вскоре на батарее забыли про этих тварей. Правда, еще долго вспоминали случаи, когда кто-то из дежуривших у костра вовремя не долил воды и вместо одежды из бочки вынули обгорелые рукава и воротник шинели. А в другой раз Малинина пришлось укутывать в одеяло, так как при срочной смене позиций бочку впопыхах опрокинули, забыв вынуть его одежду. Но все это было мелкими неприятностями, о которых вспоминали со смехом. А вшей больше не было. До самого конца войны. Вот уж поистине все гениальное – просто.
Среди солдат часто встречались умельцы, способные выполнять различные и достаточно сложные работы. Мой наводчик Гарош вырезал из полена деревянные ложки, пользовавшиеся постоянным спросом, а солдат из второго расчета, кузнец по гражданской специальности, отливал даже металлические ложки из крыла сбитого самолета. Подносчик снарядов Егоров ремонтировал обувь и шил вполне приличные сапоги. Заряжающий Малинин, как я уже говорил, стриг товарищей. У многих солдат в особой коробочке, всегда хранившейся в вещмешке, находились иголка и катушка с нитками для починки верхней одежды, а дивизионному артмастеру Касаткину всегда помогал ремонтировать личное оружие цыган Фатеев из четвертого расчета. И все эти и многие другие солдаты постоянно были заняты своими делами.
