За время командировки подполковник нашел для меня новое место работы – шофером в отделе Смерша. После истечения инкубационного периода состоялся разговор с начальником этого отдела капитаном Ниловым, и вопрос был решен в течение десяти минут. Чем здесь занимались, я так и не узнал. Но один эпизод хорошо запомнился.
Как-то раз днем мне передали приказ подготовить машину к длительной ночной поездке. Около часа ночи в машину сели Нилов, незнакомый мне лейтенант и два солдата. И мы поехали, а за нами следом выехал служебный «Додж» с офицером и несколькими солдатами. Отъехав от города километров сорок, обе машины остановились на опушке леса. Нилов, выйдя из машины, прошел вперед. Навстречу ему из кустов вышел какой-то человек в гражданской одежде, и они о чем-то переговорили. Потом капитан вернулся и велел мне ехать дальше с выключенными фарами. Через некоторое время дорога привела нас к небольшому хутору, стоящему недалеко от леса. Мы остановились и пошли к дому, а солдаты, сидевшие в «Додже», его окружили.
В доме находились совершенно седой старик с небольшой бородкой и пожилая женщина, возможно, его жена. Ехавший с нами лейтенант на хорошем немецком языке сказал этим людям, что нам поручено произвести у них обыск, и показал им какую-то бумагу. Хозяин дома взглянул на нее и молча сел к столу рядом с женщиной. Капитан Нилов и я сели напротив, а лейтенант с солдатами принялись за работу. Примерно через полчаса лейтенант, осматривавший соседнюю комнату, принес и показал Нилову кинжал с дарственной надписью. На вопрос, кому он принадлежит, старик ответил, что это подарок его сыну, погибшему на русском фронте. Кроме кинжала, капитану были переданы еще какие-то бумаги.
Закончив обыск и взяв с собой старика, мы направились в Берлин. Остановились у комендатуры на Карл-Горст-штрассе. Все ушли и увели с собой старика, а я остался в машине. Часа через три появился капитан и пригласил меня в ресторан пообедать. Потом мы вернулись в часть, а лейтенант и солдаты, видимо работавшие в комендатуре, остались в Берлине.
По дороге Нилов все время о чем-то думал, а потом достал из офицерской сумки пакет, развернул его и показал мне седой парик и бородку. Оказалось, что мы арестовали не старика, а давно разыскиваемого немецкого контрразведчика.
После этой успешно проведенной операции Нилова перевели в Берлин, а мне по моей просьбе разрешили вернуться в свой дивизион.
