— Оно станет более взвешенным, — строго возразил Романо. — Мы поймем, что физическая сторона есть часть всего, что считается духовным. Обе вселенные пребывают в гармоничном и непрерывном взаимодействии. Речь не о разных мирах, как полагали теологи-схоласты, предшественники святого Фомы.
— Хватит спорить! — Лючия отставила в сторону кофейник и села к столу. — Обязательно попробуйте печенье.
Хозяйка немного снизила градус обсуждения, рассказав о своих планах относительно будущего музея и трудностях, с какими ей пришлось столкнуться, когда она согласовывала проект с местными властями.
— Они способны думать только о зимних и летних пастбищах или убое скота. Представьте их лица, если бы я поведала им еще и о двух Иисусах!
После третьей чашки кофе и второго пирога мы почувствовали, что готовы перейти к проблеме, которая привела меня в Турегано. Сначала Романо протянул мне книжицу, которую я взял в руки с любопытством. На обложке была напечатана репродукция первого варианта «Мадонны в скалах» вместе с другими религиозными картинами, мне незнакомыми.
— Работу написал я, — объяснил Романо.
Книга «Два младенца Иисуса: история заговора» была выпущена издательством специализированной литературы.
— Прежде всего необходимо уяснить, — продолжил Романо, — что о существовании не одного, а двух младенцев Иисусов заявлял не только Штейнер. Об этом говорится непосредственно в Евангелии.
Мой собеседник, похоже, не шутил.
— В Евангелии от Матфея сообщается о рождении младенца у обрученной ранее пары, чья генеалогия по линии Иосифа восходила к царю Давиду. Благодаря этому ребенок становился кандидатом на исполнение пророчества, что потомок царского рода, появившийся на свет в Белене в Иудее, станет могущественным правителем. Матфей также повествует об Ироде. Тот, ослепнув от гнева, замышлял уничтожить младенца, угрожавшего будущему его отпрысков, и пытался использовать странствующих волхвов для достижения своей цели.
«И вновь эта злополучная одержимость пророчествами», — подумал я, но перебивать Романо не стал.
— Евангелие от Луки, напротив, предлагает иную генеалогическую линию. Она ведет от Христа через побочную ветвь дома царя Давида, точнее, его сына Нафана, вплоть до Адама и Евы. Ребенок, о ком пишет Лука, родился в Назарете, и, исходя из хронологии, которая выводится из римской переписи населения, упомянутой евангелистом, он — не тот, о ком говорит Матфей. Разница между детьми составляла, наверное, менее четырех-пяти лет.
