Позвонила Зинаида Райх:
— Душенька, Верочка, приезжайте к нам в гости, только не раньше десяти часов вечера, останетесь довольны. Прощаюсь, страшно тороплюсь, как всегда масса неотложных дел. Вам огромный привет от Вс. Эм.
Гостей они любили встречать вместе.
— А вот и наш залетный соловей, — сказал хозяин дома, целуя мне руку, — прошу любить и жаловать: непревзойденная солистка Большого театра, будущая всемирная звезда Вера Александровна Давыдова.
Среди гостей: Ягода, Агранов, Енукидзе, Бухарин, Рыков, Зиновьев, Микоян, Карл Радек, Михаил Кольцов, Лев Оборин, Максим Литвинов, Гарин, Шостакович, Шебалин, Ярослав Смеляков, Молчанов. Меня посадили рядом с Ягодой и Зиновьевым. Чокаясь бокалами с шампанским, Ягода тихо проговорил:
— Не ожидал вас встретить в этом доме! Тороплюсь сообщить новость: арестован ваш любимец артист Норцов, ведется следствие.
На нас стали обращать внимание. Ягода встал и громко произнес тост:
— В. А., пью за ваше драгоценное здоровье!
Мне сделалось дурно.
— Что от вас хочет Г. Г. Ягода? — спросил наблюдательный Мейерхольд.
— Без всяких причин арестован мой товарищ, солист Большого театра Норцов. — Утром позвоню Калинину, потом протелефонирую вам.
— Здесь находится Алексей Иванович Рыков, можно с ним поговорить, он достаточно влиятельный человек.
Ягода отвел меня в кабинет Мейерхольда:
— В. А., я давно вас не видел! Вы собираетесь со мной поссориться? А там продолжаете бывать? Мыться и париться в баньке, делать массажики, целоваться с молодой красивой женщиной?
Все это говорилось игривым тоном. Поражала его недальновидность. Неужели Ягода не понимал, что этот «интимный» разговор со всеми подробностями станет известен Сталину, Маленкову, Ежову? Возможно, он уверовал в то, что я испугалась и окончательно подчинилась его воле.
— Я отвезу вас домой, — властно сказал Ягода.
— Как раз сегодня мне хочется пройтись пешком.
— Тогда я вас провожу.
Назойливость начальника ГПУ меня раздражала, я не знала, как от него отделаться.
Мейерхольд играл с молодым человеком в шахматы, его партнера узнала по кудрявой шевелюре. Сотрудник Маленкова сделал вид, что меня не узнал.
К нам подошел Рыков:
— В. А., вот вам наш телефон, будем счастливы видеть вас у себя, мы принимаем по четвергам.
Не успела поблагодарить за приглашение, как подбежал полутрезвый, жующий на ходу Зиновьев:
— Верочка, почему вы все время ломаетесь? Одним можно, а другим нельзя? Это не честно, любая игра должна быть справедливой.
