Я спросила, кокетливо улыбаясь:
— Ко мне это тоже относится?
— Вы, Верочка, редкое исключение.
Не торопясь, пошли к дому. В тени у огромных лип уже суетились люди. Подбежал дежурный секретарь, угодливо изгибаясь, доложил:
— Приехал товарищ Серго Орджоникидзе, впускать?
— Скажите ему, что мы только что уехали в Москву.
После обильного обеда Сталин ушел к себе. Во время вечерней прогулки он сказал:
— Знаете, Верочка, люблю попариться в баньке с веничком березовым, чтобы дядька, русский богатырь, сильными руками-лапищами прошелся по всему телу. Хотите помыться в нашей баньке?
— Спасибо, я уже приняла ванну.
Сталин громко рассмеялся:
— Не беспокойтесь, мы будем мыться отдельно. На мужской половине вас никто не стеснит. В бане можно поддерживать любую температуру.
Мне приходилось бывать в городских банях Дальнего Востока, там они довольно примитивные. Одноэтажный деревянный сруб, ржавые краны, скользкие низкие скамейки, старые дырявые тазы, горячая вода один раз в неделю, по пятницам, чтобы счастливцу попасть в баню, надо выстоять в очереди несколько часов, женщины шли в баню со своими тазами.
С некоторой опаской вошла в сталинскую баню. В стены вмонтированы ковры, мягкие кресла, на окнах тяжелые шторы, внутренние шкафы для одежды, приятный свет, торшеры, столики для кофе и чая. Ко мне подошла высокая, рослая, белозубая женщина.
— Наташа, — сказала она просто, протягивая руку. — Хотите что-нибудь выпить?
— Боржоми, только не холодный.
— Сейчас принесу.
Через минуту я пила изумительный напиток и ела бутерброды с осетриной и семгой.
— Я вам помогу раздеться! — приветливо сказала Наташа.
Девушка подала резиновые тапочки, предупредительно открыла двери. Я оказалась в банном помещении, где так красиво переливались витражи на окнах и на стенах, разноцветный кафель.
— Сначала примите душ. Вы позволите включить пар?
— Нет! Боюсь простудить горло.
После душа Наташа уложила меня на широкую деревянную скамейку. Она ловко массажировала мое тело, а потом хорошо его отмыла.
— Какая вы красивая! Вашему телу и архитектурным линиям позавидует любая женщина. И грудь у вас изумительная, упругая, крепкая. Разрешите мне хоть разок ее поцеловать.
От сексуальных комплиментов стало не по себе.
— Наташенька, перестаньте говорить глупости!
— Простите, В. А., я не хотела вас обидеть.
От прикосновения березового веника закипела кровь. Потом Наташа сделала прическу, маникюр, педикюр, она была искуснейшим мастером. Мне захотелось ее отблагодарить.
