Народный комиссар тяжелой промышленности Серго Орджоникидзе для работников своего наркомата устроил большой прием. После торжественной части состоялся концерт артистов московских театров. Меня познакомили с оппозиционерами Ю. Л. Пятаковым, А. Б. Каменевым, Г. Е. Зиновьевым, Н. И. Бухариным. Я поразилась догматическому фанатизму Пятакова, который по уму и энергии не имел соперников. Прекрасно говорил Бухарин, он тактично отстаивал свои позиции. Николай Иванович хорошо знал русскую литературу и свободно оперировал цитатами. Каменев от выступления отказался. Неуклюжий, рыхлый Зиновьев все время ел, в перерывах пытался за мной ухаживать, потом отправился провожать, заплетающимся языком «дарил» комплименты:
— Люблю женщин вашего плана — высоких, крепких, с красивыми ногами. Лицо для меня не имеет принципиального значения, только ножки и кое-что еще…
На коммунистов и некоммунистов, оппозиционеров и сталинцев Зиновьев производил одинаковое впечатление пустого, малоспособного, наглого и трусливого ничтожества. Кроме Сталина, Зиновьев был единственным большевистским вождем, которого никак нельзя было назвать интеллигентом. Зиновьев был очень эффектным оратором, но в его речах было мало содержания. Тщеславный, властолюбивый, он сделал Ленинград своей вотчиной.
Когда подошли к моему дому, он темпераментно проговорил:
— Верочка, давайте, девочка, встретимся! Ей Богу, не буду назойлив. Стариной тряхнем, на всю ночь к цыганам завалимся. Я знаю места, где шик и красота, жалеть не будете, дайте мне номер своего телефона!
Сказала, что встретиться не смогу. Надувшись, словно индюк, он прогнусавил:
— Жизнь нам дана только на миг, поп>м трын-трава, мать — сыра Земля и чаще всего безматерчатый гроб, приобретенный на средства родственников, если, конечно, таковые имеются. Не хотите давать номер телефона — ваше дело! Все равно узнаю, позвоню и за вами заеду. Перед женщинами, которые входят в душу, не имею привычки отступать…
Сам того не ведая, Зиновьев предсказал себе жуткую судьбу. Ошибся он в одном: не было безматерчатого гроба и не было могилы…
Работая еще над образом Марфы, серьезно заинтересовалась богословием, философией, оккультными науками. Подружилась с монахом Нафанаилом, образованнейшим человеком. Он подарил мне Библию. Вместе с ним мы поехали на Новодевичье кладбище. У какой-то могилы увидела вооруженного красноармейца. Подумала, что памятник воздвигнут в честь безымянного героя гражданской войны. Оказалось, солдат охраняет Надежду Аллилуеву, жену Сталина, которую тот застрелил в 1932 г. Стало как-то не по себе. Добрый монах тихо сказал:
