Почти незаметно мелькнула тень прячущегося человека. Побледневший Сталин испуганно крикнул:
— Выходи, сволочь! — В руках он держал револьвер, очевидно, тот самый, из которого когда-то застрелил свою жену Надежду Аллилуеву. Озираясь по сторонам, к нам подошел краснощекий парень лет двадцати трех.
— Кто такой, мерзавец? Фамилия? Номер воинской части?
Красноармеец проговорил с гордостью:
— Приказано, товарищ Сталин, охранять вас от внешних и внутренних врагов. В Москве инструкцию получили лично товарища Ягоды.
Сталин вынул свисток. К нему подбежал начальник охраны.
— Уберите этого дурака. В последний раз предупреждаю: если кто-либо из ваших людей станет за мной следить — убью на месте.
Начальник охраны униженно пролепетал:
— Товарищ Сталин, простите, все ваши указания выполним.
— Убирайтесь, болваны! Не желаю слушать! — Повернувшись ко мне, озлобленно крикнул:- Отправляйтесь купаться! На меня не обращайте внимания.
Вода теплая, мягкая, прозрачная. Я ныряла, плавала, словно рыба, скользила по воде. Когда вышла из воды, он, успокоившись, сказал:
— Я выполнил свое обещание, привез вам в подарок целую коробку американских таблеток от беременности. Раздавать их не следует, женщины нашей страны обязаны рожать, нам необходим прирост населения. Сегодня, Верочка, вам предстоит быть хозяйкой. Мы пригласили на ужин нескольких товарищей, вы почти всех знаете. У вас имеется темное закрытое платье?
— Какое вы советуете надеть? Я привезла с собой черное, темно-синее, а также два костюма английского покроя.
И. В. широко улыбнулся, он был доволен, что я его об этом спросила.
— Наденьте черное, которое вам сшили в ателье Совета министров.
Гости раскланивались со мной, как со старой знакомой, Сталин нарочно посадил меня рядом с карликом-недоноском Ежовым. Он сделал это для того, чтобы тот мог лишний раз убедиться в своем ничтожестве. И. В. умел ловко использовать человеческие слабости, и в первую очередь физические недостатки соратников-побратимов. На этом он часто играл. За вторым блюдом Маленков отчетливо проговорил:
— Товарищи, Каменев и Зиновьев опять хвост поднимают.
— Объясните, Георгий Максимилианович, в чем это выражается? — осторожно спросил И. В. Сталин.
— Эти оголтелые псы готовят новую группировку.
— Скоро придет время, мы им покажем и группировки, и оппозиции, они, наконец, узнают, кто такие на самом деле большевики! — темпераментно произнес железно-непоколебимый Киров.
— Нечего ждать! — прошипел тщедушный Ежов. — Я бы сразу их всех к ногтю! Да и Бухарину не мешает язык с корнем вырвать, много болтает, строит из себя великого миротворца, теоретика марксизма, а если разобраться, — обыкновенный пустомеля с хорошо подвешенным языком.
