— Харш! — жалобно всхлипнула Мара.
— А? — я вынул топор из перчаток доспеха и отложив в сторону, занялся поиском способа снять доспех.
— Харш, я боюсь… — сказала Мара тоном оказавшейся ночью на кладбище девочки. — Тебя. Я не понимаю, что ты такое! Слышишь, не понимаю!!!!! — закричала она.
— Слышу-слышу. Я тоже не понимаю. — добродушно согласился я, увлеченный переворачиванием доспеха и изучением чехла под топор, обнаружившегося на спине.
— Что? Ты не можешь сказать, что ты такое? Или не хочешь? Черт подери! Ты больше похож на инопланетянина, чем Джейн, боцман и капитан, вместе взятые! — крикнула она. Я был слишком занять топором, чтобы сочинять что-нибудь успокоительное, и сказал правду:
— Конечно. Они, в конце концов, люди. Хомы Сапиенсы в десятом-двадцатом теле. А я всего во втором.
— Что ты имеешь в виду? — прошептала Мара еле внятно.
— Что если… Ага! — я повернул в пазах шлем и сняв его, удивленно заглянул в пустые доспехи. — … Ты можешь представить себе, что души переселяются и существуют другие биологические виды, то я две жизни назад первый раз вселился в человека, а до этого жил в телах другого вида. — брякнул я, увлеченно растягивая пружинки, скрепляющие пластинчатые рубашку, штаны и ботинки.
— И как там? — спросила Мара, изо всех сил демонстрируя опасения от беседы с шизофреником, вооруженным плазмометом.
— Нормально. — я начал раздеваться.
— Как — нормально? И что ты вообще делал на Земле? В прошлой жизни? — Мара говорила совсем нормальным голосом, видимо, успокоенная видом моей вполне человеческой задницы. Для того, чтобы успокоить ее окончательно, я занялся изложением автобиографии.
— Ну так, по мелочам развлекался. — Я влез в штаны и затянул ремень. Присел, встал. Чуть стесняет, но носить можно. — Вторую мировую организовал чтобы комунисты планету не захватили, инопланетную резидентуру, которая коммунизм изобрела, изничтожил, ЦРУ обучил, чтобы с КГБ на равных были.
— А чего же ты в этой жизни не… ну… — уже насмешливо спросила Мара.
— Во-первых, меня в прошлой измочалило так, что хотелось лежать и ничего не делать. А во-вторых, я, как ты заметила, все-таки неплохо устроился. — сказал я и навинтил основание шлема на воротник. Отодвинув с лица на затылок и подбородок полукруглые заслонки, я засунул Крыло в чехол, сунул трубку в зубы и помахал руками, пытаясь понять, что стесняет движение больше — доспех или натянутый на него камуфляж.
— Харш! — сказала Нат точно так же, как говаривала моя мамочка, когда я приходил домой после пары часов игры в диверсанта-пиротехника на стройке.
