Эйла переместила вес тела на одну руку, в то время как вторая начала проделывать медленный путь от нежной шеи Габриель, через долину, разделяющую её прекрасные груди и через её упругий живот, чтобы остановиться на самом краю треугольника светлых волос. Бедра барда дернулись от нетерпения. Опытным движением многочисленных предыдущих побед рука Эйлы медленно скользнула между ног девушки, в то время как она продолжала целовать её губы. У воительницы перехватило дыхание, когда она ощутила влажность желания Габриель. Тело барда дернулось от этого первого, еле ощутимого прикосновения... прикосновения женщины, которая могла заставить трепетать её душу так, как не мог сделать ни один мужчина.
Зена содрогнулась, её левая рука сама двинулась вниз к бедру. Освободив застежку, она крепко сжала в руке шакрам. Быстрое, легкое движение, и её рука послала смертоносный диск навстречу двум, ничего неподозревающим женщинам.
Эйла не сразу поняла, что же именно произошло, но потом её взгляд упал на круглый металлический предмет, напоминающий по форме букву “О”, который был ей прекрасно знаком, как, впрочем, и его владелица. Секундой раньше Эйла услышала еле уловимый свист и уголком глаз заметила металл, пронесшийся в миллиметре от неё. Она даже почувствовала легкий ветерок возле своей щеки, но сознание того, насколько близка она была к смерти, пришло к ней лишь тогда, когда она увидела шакрам вблизи себя. Его острое, как бритва, лезвие воткнулось в ствол дерева, стоящего рядом. Рука Эйлы замерла всего в нескольких сантиметрах от заветной цели, и она быстро повернула голову в ту сторону, где, она знала, должна была стоять Зена. Габриель, жаждущая прикосновения Амазонки, открыла глаза и обеспокоено взглянула на Эйлу, чтобы понять, что же могло остановить её, но ответом ей было лишь напряженное выражение лица женщины.
- Всё кончено, Эйла. Забирай его, - холодно произнесла Зена, возвышаясь над двумя женщинами и окидывая их взглядом, выражающим крайнее отвращение. Она метнула шакрам, намериваясь выместить свой гнев на обеих женщинах, но в последний момент ледяная ненависть взяла верх над её яростью, и она подавила в себе это желание - избавиться от боли путем убийства тех, кто причинил ей эту боль. В ней по-прежнему бушевал гнев, но внешне она сумела подавить его и выглядела абсолютно бесстрастной. Луна, мерцающая за её спиной, четко вырисовывала её фигуру и бросала тень, которая, казалось, подкрадывалась к лежащим на земле женщинам.
