Он посоветовался с Мингой, и они решили попросить у управляющего двухдневный «отпуск».
Но управляющий поднял бучу.
Весь год Цван жил в доме — это он позабыл? Хозяйский хлеб, небось, ел? А теперь, в самый разгар работы, он, видишь ли, хочет уехать на целых два дня! Хозяин дает ему жилье не для того, чтобы он разъезжал по своим делам. Что ж он думает, скотина может два дня обходиться без корма? Хоть бы он оставил кого-нибудь за себя! Почему он не вызовет Берто?
Управляющий насмехался над Цваном; ему не нравилось, что Берто ушел из долины… Цван это знал, и кровь бросилась ему в голову. Он ответил, что это его дело, он сам найдет себе замену.
— Но мы еще посмотрим, кого вы найдете… Контракт-то подписан с Мори.
И управляющий ушел ухмыляясь.
— А, чорт побери! — крикнул Цван и бросил оземь шапку. — Чорт побери… — повторил он и наклонился поднять ее. — Вот тут уж схожу к семье Джузеппе!
Минга упала духом. К кому можно было обратиться за помощью?
— Не твоя забота, — сказал Цван, — я найду ему кого-нибудь из наших. Он так говорит потому, что думает, в долине нет других Мори. Смех, да и только… Мори по всему болоту рассыпаны. Если на то пошло, нас целое войско! Я ему докажу…
Через несколько дней вечером Цван пошел на болото. Он сел в охотничью лодку и начал грести, пробираясь через камыши. Лодка плыла под зеленым сводом в таких местах, куда, казалось, не было доступа.
Он причалил в глухой заводи и уверенно пустился в путь раздвигая кусты.
Много лет он не хаживал в этих местах, но он был родом отсюда и не мог сбиться с дороги. К ночи он добрался до хибарки в зарослях камыша.
Высоко в небе стояла луна. Лаяли две собаки. Цван шел, как во сне, и ему казалось даже, что, когда он постучит в дверь, ему ответит голос его матери.
Собаки с лаем выбежали ему навстречу.
«Наши еще тут, — подумал Цван, — только Мори не привязывают собак».
Он прошел мимо псов, не обращая внимания на их рычание, и они не бросились на него, а лишь с лаем проводили до двери.
Крепко же, видно, спали хозяева!
Но Цван не успел постучать, как дверь открылась, и к нему вышел полуодетый человек с двустволкой в руках.
— Кто вы?
— Да хранит тебя бог! Ты — Мори? Я тебя не знаю, но ты Мори, и это также верно, как то, что я тоже Мори. Я — Цван, двоюродный брат Джузеппе.
В ответ послышался голос из хибарки:
— Не может быть! Цван!.. Коли так — значит, он при смерти. Если Цван вернулся домой, стало быть, собрался помирать.
На пороге показался старик, сгорбленный, с длинной бородой. Но при свете луны Цван узнал его острые и темные, живые и смеющиеся глаза — глаза Мори,
