— Это руна судьбы, Гэнмар. Но она перевернута. Вторая — Морк, означает постоянство и верность.
Вишена долго глядел, не мигая, на чародея.
— Что же? Отголоски рубинового колдовства?
Тарус пожал плечами:
— Похоже. А ты, Яр, не горюй. Где бы мы были без рубинового меча? А сначала-то и его убоялись не на шутку. Авось и этот, черный, на что сгодится. Ступай поспи. Набирайся сил.
Хлопец отошел в сторону и прилег рядом с Омутом, закутавшись в плащ. Плащ здорово согревал, несмотря на то что казался тонким и невесомым. И от дождя он защищал, третьего дня застал путников ливень-озорник, кругом струи поливали, на сажень не проглядишь, а на Яра хоть бы капля упала. Даже на голову — ни-ни! Вот только снять его нельзя. Точнее, снять-то можно, да едва отойдешь в сторону от него шага на три — коршуном взмоет в воздух, и на плечи. Застежка с рубинами сама собой: «Клац!» Попался, мол, голубчик… Эхма, что творится-то?
Одолеваемый тревожными думами Яр забылся тяжким глубоким сном. Вишена с Тарусом остались сидеть у костра.
— Бедняга хлопец… изведется ведь… — пробормотал Пожарский со вздохом.
— Ничего. Коли сейчас не сломается, после его уж ничем не согнешь, — ответствовал Тарус, подбрасывая хворосту в пламя, жадно набрасывающееся на пищу. — Молодчага он, Яр. Иному и перстня с рубином, вросшего в палец, хватило бы с лихвой. А наш-то? С нечистью дрался, не робел, головы не опускал. Орел, да и только. Неужто мечом черным его доймут? Не, Вишена, не та кость. Кремень, не хлопец!
— Перехвалишь, — поморщился Вишена, — будет.
Тарус умолк, снова подкармливая костер. Ветер вкрадчиво шуршал в кронах четверки сосен: «Шу-шу-шу…» Где-то вдали орали лягушки, выл, протяжно и тоскливо, не то волк-одиночка, не то престарелый вовкулак. Над поляной мелькали черными молниями летучие мыши, чертя меж звезд замысловатую сеть; изредка бесшумно проносилась крупная неясыть.
— Как думаешь, далеко ли те, с Книгами? — спросил Вишена, задумчиво уставившись в огонь.
Чародей почти и не думал:
— Дня на два отстаем. Быстроногие они, черти, на север спешат, к морю. Поди их догони…
— Вдруг не догоним? А?
— Догоним, мыслю. Впереди болота сплошные, там они как пить дать задержатся. Ну а я тропку одну знаю счастливую, полешуки мне о ней поведали. Главное, к морю поспеть вместе с утеклецами. Там, думаю, их ладьи ждут не дождутся.
— А ежели они пехом?
— Тогда на запад свернут, вдоль побережья. Только и успевай! Но скорее — ладьи их дожидаются. Мореходы они, мореходами и останутся.
