— Да, — ответил я. И это была правда.
— „А почему? Имеются у тебя на этот счет соображения? Или, как всегда, бедновато с ними?“
— Не знаю, как там у тебя, но у меня потому, что не могу примириться с мыслью: я умру, а она еще сто, двести лет будет все такой же красивой… Есть что-то в этом — противоестественное, что ли?
— „Мда… Ну, все это я знаю… Впрочем, ничего удивительного — от тебя иного и ждать не приходится. Хорошо хоть, что честно признаешься в своем безнадежном эгоизме“.
Тут у меня терпение лопнуло. Подумаешь, нашелся! То твердит, что мы с ним одно и то же, то начинает хамить.
— Послушай-ка, ты! — сказал я. — Как тебя там…
— „Митя. Дмитрий Карпатов“, — услужливо подсказал Голос, явно издеваясь.
— Черт с тобой, пусть Дмитрий Карпатов. Ты почему разговариваешь со мной настолько уж… нахально? Выглядит так, будто ты — мудрый старец, а я — наивное дитя. Да нет, хуже. Никакого уважения… Разве не звучит это нелепо, когда сам же заявляешь, что ты и я — одно и то же?!
— „Наконец-то слышу глас мужа, — удовлетворенно сказал Голос. — Я тоже думаю, что довольно нам валять дурака. Да все из-за тебя, тонкострунного…“
— Ну!..
— „Ладно, ладно, кончим грызню. Давай ближе к делу. Ты познакомился с данными об антимирах?“
— Почему об „антимирах“? Насколько известно, антимир один. По логической схеме: материя — антиматерия. И находится он по ту сторону от абсолютного вакуума. Я запросил все, просмотрел, что дали, но ничего о прочих антимирах в них нет. Но и об одном антимире, наличие которого не отрицается, нет не то что каких-либо практических доказательств, а даже более или менее приличных гипотез. Любопытными показались мне только разработка астрофизиками линии от позитрона до гамма-лучей, которые генерируются в ядре Галактики…[8]
— „Да, в какой-то мере это относится к теме нашего разговора. Ядро Галактики с его газовым диском — на данном этапе это одновременно и кладовая, которая пополняет космосы миров все новыми звездами, и узел, который смыкает все наши взаимопроникнутые миры. Но для понимания сути взаимосвязи „миров и антимиров“ не стоит ходить так далеко — аж до центра Галактики. Мы здесь, рядом, друг в друге и вне одновременно…“
— Но почему же тогда в области этой мы до сих пор не имеем ничего конкретного?
— „Как у тебя насчет истории? Что-нибудь помнишь из того, что нам преподносили в беспрофильных классах?“
— Мельтешит кое-что. Прославленные в истории любовные истории, например, помню почти все. Начиная от историй Марии Стюарт, Оноре де Бальзака и кончая трагичным финалом любви астронавтки Элизы Грэй-Орион.
