— Ты не прав, Тассадар. Сила — это еще не все и не она делала Зел-Нага совершенными. Твое высокомерие оскорбляет их память. Ты и я — мы равны, потому что однажды оба отдадим свои жизни за Аиур.
Тогда Тассадар ничего ему не ответил. Припечатав его к стене мощным импульсом, он просто развернулся и ушел, оставив своего противника пересчитывать сломанные ребра.
Но когда на следующий день в столовой его однокурсники принялись потешаться над самоуверенностью молодого выскочки, он поднялся со своего места и, подойдя к их столу, сказал:
— Ему хватило смелости бросить мне вызов. А у вас хватит?..
Ответом ему была тишина. Дураков ссориться с будущим Вершителем не было.
Даже не взглянув на ошалевшего от такого заступничества Феникса, он развернулся и направился к своему столу, бросив напоследок:
— Я все еще жду доказательств.
Впрочем, по настоящему они сдружились с Тассадаром только после окончания академии, попав под командование Судьи Алдариса.
Из несвоевременных воспоминаний Феникс вывел напряженный голос Артаниса:
— Есть контакт! Мы здесь не одни!
Перед Вектором развернулась крошечная проекция одной из планет Даннат VII — над безмятежной голубой поверхностью планеты парила черная громада межзвездного крейсера размером со спутник планеты.
— Кахаты. Эта миссия только что стала куда интереснее…
Раса космических пиратов, разбойников и рабовладельцев. Они приходили на планеты, населенные неразвитыми расами откуда-то из-за границ сектора протоссов, всегда с разных направлений, и оставляли после себя безлюдные полуразрушенные города, смог пожаров и легенды о безжалостных пришельцах с небес.
Они вывозили с захваченных планет все, что покажется им ценным, включая детей, которые, вырастая, шли в первых волнах следующего нашествия, демонстрируя еще большую кровожадность, нежели сами кахаты.
Естественно, все это происходило только в том случае, если рядом не было хозяев сектора.
— Они видят нас?
— Пока нет, но еще пять минут — и я больше не смогу прятаться.
— Сколько их?
— Слишком много, командир, — напряженным голосом отозвался Артанис, вновь показываясь из облака парящих вокруг него кристаллов. — Тридцать к одному.
Протоссы не просто так звались первенцами богов — десятикратное численное преимущество противника проходило по категории «жить можно», но даже для них слова «тридцать к одному» служили синонимами поражения.
— «Мы — протоссы. Мы — старшая раса, любимые дети богов, мы не вмешиваемся в дела младших рас, — процитировал Аладар. — Они должны сами пройти свой путь, самостоятельно встать на путь совершенства и познать мудрость без нашей помощи.
