ЕВА. В своё время он вполне мог надеть её и в Англии.
КЛАРА. Даже ты попросил у меня фотографию с автографом.
ЕВА. Которую ты не прислал. В ненадёжном мире единственное, на что можно рассчитывать, — это ненадёжность итальянцев. Фотография, если бы ты её прислал, висела бы сейчас в комнате прислуги… как предостережение. Я хочу курить.
КЛАРА. Угощайся, чего церемониться. Вы всё портите. Когда я впервые увидел тебя на вокзале, то подумал: «Поглядите-ка на этот кошмарный жёлтый плащ, на эту фетровую шляпу в руках. Вид как у водопроводчика». Я подумал: «Я, наверное, должен быть рад, что кто-то совершил революцию в наших рядах, но они немцы и могут только разрушать». Так и вышло. Фашизм не пригоден для экспорта. Точки зрения плохо распространяются по свету. Вы всегда были гуннами, лютеранами, врагами Рима, и такими вы и останетесь. Вы всё губите, а потом вините нас за то, что мы превыше всего ценим идею. Посмотри-ка сюда. (Указывая на одну из архитектурных моделей.) Что это будет?
ЕВА. Триумфальная арка на Унтер ден Линден.
КЛАРА. На ней можно и сэкономить. Даже это вы переняли от нас. Никогда не был на вокзале в Милане? Пусть выглядит, как общественный туалет. Почему ты не напал на Англию? Чёртов народ: позвать на коронацию Хайля Селассие, а меня нет. Расползлись по всей Италии, как сыпь. Безмозглые старухи подкармливают кошек, а педики со своими титулованными кузенами соблазняют официантов. Ты бывал в сентябре в Венеции? Куда ни глянь, всюду скучающие мальчишки нашёптывают, как попугаи: «Amore, amore, amore», и кучи твида так и ходят вверх-вниз, вверх-вниз. И всё бы ничего, да только до середины октября невозможно найти гондолу.
ЕВА. Англия и Германия — прирождённые союзники. Не понимаю, почему нам пришлось с ними воевать. И эти их дурацкие обязательства перед Польшей — откуда мы могли знать, что они не отступятся от них, как отступились от Праги? Сохрани мы ось «Глазго — Берлин — Неаполь», никто бы и пикнуть не посмел. Три нации, соединённых клятвой разогнать орды большевиков и их еврейских вождей. По крайней мере в этом мы с Черчиллем сходимся.
КЛАРА. Уже нет.
ЕВА. Нет? А чем он может помочь Сталину? Он будет только рад избавиться от этой обузы. Этих сонных фарисеев-англичан не разбудишь ничем, кроме грубой силы. Оставь их в покое, и всё, что их будет возмущать, — это беспорядки в парламенте, продажная полиция да злоупотребления в министерстве иностранных дел.
КЛАРА. Одного они не прощают — когда их пытаются запугать. Вот ты их запугал. А я не допустил этой ошибки.
