«Ну мясо просто это было. Там два терминала: новый и старый. Мы ночью заняли новый терминал, а в старом находился кировоградский спецназ – подразделение регулярной украинской армии, охранявшее этот аэропорт. Задачей добровольцев было не дать приземлиться бортам с новыми киевскими группировками, которые направлялись в Донецк на следующий день после президентских выборов. С кировоградцами у нас была предварительная договоренность, что стрелять друг в друга не будем.
Но что-то пошло не так. Мы уже потом анализировали, что тут появились частные военные формирования – наемники. Именно они открыли стрельбу и по нас, и по кировоградцам. Но никто же из нас не знал, что они есть. И ни мы, ни украинский спецназ не поняли, кто начал стрелять. А дальше уже вообще не важно было, кто против кого.
Потом начался авианалет, а все чеченцы находились на крыше. И их всех накрыло. Мы побежали наверх и стали забирать раненых – пятнадцать человек пострадали, и один погиб. Всех стащили и стали уходить, потому что шансов не было: и снайперы обстреливали, и кировоградцы крыли из АГС-17, а к вечеру у аэропорта появились еще и минометы.
Никто же не ожидал, что новый терминал, в строительство которого вбухали столько денег, украинцы будут разрушать. Это было нашей фатальной ошибкой, наверное. К вечеру мы все же покинули аэропорт.
Мы не могли оставить раненых и уйти сразу. Если так сделать, то на подразделении можно поставить крест, никто больше не пойдет рисковать. Но из-за того, что этих раненых долго и тяжело было доставать, мы сильно задержались. Во время отхода, на въезде в Донецк, нас обстреляли.
В КамАЗ с русским отрядом влетела не то граната, не то ПТУРС, и он был уничтожен полностью – около тридцати пяти человек погибли на месте, только три-четыре человека выжили. Я был во втором грузовике с ранеными чеченцами, а добровольцы с Украины нас прикрывали. Нам мина попала под днище, нас перевернуло, оторвало передние колеса. Потом начался обстрел, мы стали ловить машины на дороге, загружать туда раненых и отправлять в больницы».
После штурма аэропорта впервые с начала конфликта премьер Донецкой Народной Республики Александр Бородай был вынужден признать, что «среди добровольцев, убитых во время боя за аэропорт Донецка 26 мая, тридцать три выходца из России». Ему вторил и законно избранный мэр Донецка Александр Лукьянченко, который заявил, что среди сорока трех раненных в ходе боев за аэропорт сторонников ДНР оказались жители Гудермеса, Грозного и Москвы, и только восемь человек – жители Донецка.
