Замполит предложил стать кандидатом партии, но, тут наступил дембель.
Эта напасть тоже миновала.
Дубин шёл в магазин с пересылки в Кабуле и думал, что все напасти миновали. Тут его остановил караульный мудак. Стой, там, стрелять.
— Ты чё?
— По этой тропинке ходить нельзя!
— Так все же ходят.
— Стой!
— Да отвали, мне в магазин.
Бедняга, ему, молодому, видать сказал какой местный не молодой, что НАДО СТОЯТЬ НАСМЕРТЬ!
Не стрельнул.
Судьба. Не судьба.
Возле магазина стояла толпа других десантных дембелей, Дубин подошёл ближе — свои! Из учебки в Гайжюнае. Все!
О! Это ты!? Это ты!? Это ты!? Живой!!!
А ты знаешь, что Бобков погиб. Дубин вспомнил своего друга еще с Военкомата. Бобкова то зачем? Добрый и хороший человек. Бобкова то зачем?
Последний Паншер. Мина. Месяц назад.
Лёня погиб.
Два замкомбата.
Капитан Костенко.
Костенко судили. Военный трибунал. Только что не расстреляли.
Майор Синкевич.
Орден Красного Знамени и два ордена Красной Звезды.
Прошла неделя после возвращения домой. ДОМОЙ!!! Дубин пришёл в свой военкомат за какими-то документами.
По стенам расползлись зеленые фигуры оркестрантов. Тромбон у входа. Почётный караул без магазинов кучковался во дворе. Навстречу выскочил очумелый и потный замкомбата по тылу 3 Десантно-штурмового батальона 56 Гардезской гвардейской десантно-штурмовой бригады майор Гомон.
— Товарищ майор, я из Бараков, что случилось?!!
— Да вот, две недели искали. Протух совсем. Семья оказалась в Минске, мы ж не знали, старый адрес.
— ТАК ЧТО СЛУЧИЛОСЬ!!!
— Да, на засаду шли, и прям на ДШК вышли. Расстреляли всю группу. Всех десять человек.
Потом написал во взвод, спросил, получил ответ, компетентный:
У нас здесь все по старому, ротный мозги еб… потихоньку. Насчет Синкевича, это правда, расстреливали в упор из АКМа раненных. Не знаю, готов Пакистан к боевым действиям, а вот духи ох…ли, сначала на зиму уходили в Пакистан, а сейчас, в настоящее время, осели здесь, и громят потихоньку колонны. В общем, мы надеемся на золотое будущее.
Рядовой Бобков и майор Синкевич лежат на кладбище рядом.
Жив ли Костенко. Он так свою клятву и не исполнил до конца.
06.04.1986. г. Асадабад
Hello, что означает на языке племени апачей — здравствуй, милай Митя!!!
Сегодня 6-е апреля — получил твое послание. Вчера отмечали день рождения одного друга — хорошо отметили — мягко говоря, и грубо выражаясь (или наоборот). Вот сегодня сплю в своей БМП полдня, что бывает редко, обычно я сплю полдня в палатке. Но, так или иначе, твоё письмо пробудило меня от тяжелого сна, подняло настроение, и я решил тоже взяться за перо и бумагу, что в последнее время я делаю крайне редко. Сам знаешь, как пишутся письма под конец службы… вот, вот… плохо пишутся. Как говорится — «как аукнется, так и откликнется», поэтому и получаю я соответственно столько же, т. е. последнее время мне вообще не пишут. Хотя я их всех, подлых, поздравил с 8-м марта, когда был на выезде в Джелалабадской провинции. Мы там две недели воевали и довольно успешно. Потом приехали, но вскоре опять отправились в те края. Разрушили там еще пару-тройку кишлачков и вернулись с победой. Неделю назад были на войне недалеко от Асадабада. По ту сторону Кунара, т. е. не так давно, до апрельской революции, это были пакистанские земли. Отсюда и вытекающие последствия. Почти год назад, в мае 85-го, наш батальон положил на той стороне, правда, не там, где были в этот раз, 31-го человека убитыми и в два раза больше раненными (не помню, писал я тебе об этом или нет)
