В холле его внимание привлек булль-терьер, привязанный к ножке стула, и, поравнявшись с собакой, он машинально потрепал ее вислые мягкие уши. Возле лестницы стояла хозяйка гостиницы.
- Чей это такой симпатичный песик? - поинтересовался Эшенден.
- Герра Кейпора. Его зовут Фрицди. Герр Кейпор уверяет, что родословная у него древнее, чем у английского короля.
Фрицци стал ластиться к Эшендену и ткнулся мордой в его руку. Эшенден сходил наверх за шляпой и на обратном пути заметил, что у входа в гостиницу Кейпор разговаривает с хозяйкой. Они сразу же замолчали, и по их смущенному виду Эшенден догадался, что разговор шел о нем. Выходя на улицу, он краешком глаза уловил подозрительный взгляд Кейпора. На его открытом и добродушном медно-красном лице теперь застыло вороватое выражение.
Эшенден не торопясь дошел до ближайшей таверны, где на открытой веранде подавали кофе, и, желая вознаградить себя за бутылку пива, выпитую за обедом по долгу службы, заказал самое лучшее бренди. Он был рад, что наконец-то столкнулся лицом к лицу с человеком, о котором так много слышал, и надеялся через день-другой с ним познакомиться. Завязать знакомство с человеком, у которого есть собака, всегда несложно. Но он не спешил, предпочитая, чтобы события развивались своим чередом; излишняя поспешность могла только помешать выполнению его задачи.
Эшенден еще раз припомнил все обстоятельства дела. Грантли Кейпор был англичанин, сорока двух лет от роду, по паспорту уроженец Бирмингема. Его жена, с которой он состоял в браке одиннадцать лет, была немка. Об этом знали все. Сведения же о его прошлом были собраны в специальном досье. Из них следовало, что он начал служить в адвокатской конторе в Бирмингеме, а впоследствии занялся журналистикой. Сотрудничал в английских газетах, издававшихся в Каире и в Шанхае. В эту пору он оказался замешанным в одной некрасивой истории и ненадолго угодил в тюрьму за подлог. Выйдя на свободу, он совершенно исчез из поля зрения и только через два года объявился в Марселе и устроился на работу в пароходной конторе. Из Марселя он перебрался в Гамбург, где продолжал служить в пароходстве, женился, а затем уехал в Лондон. В Лондоне он попытался заняться экспортными операциями, но через некоторое время прогорел, обанкротился и снова взялся за журналистику. Перед войной он вернулся на службу в пароходство, и август 1914 года застал его в Саутгемптоне, где он мирно жил со своей женой-немкой. В начале следующего года он обратился к начальству с ходатайством о переводе в Геную, мотивируя это тем, что из-за национальности жены он оказался в невыносимых условиях; он числился на хорошем счету, и было решено принять во внимание его сложное положение и удовлетворить просьбу. В Генуе он пробыл, пока Италия не вступила в войну, а потом подал заявление об уходе и, имея на руках совершенно чистые документы, переправился через границу и поселился в Швейцарии.
