Уличенный в сепаратных переговорах, британский премьер сумел выкрутиться ценой отказа от объединенного похода на восток, а вот американский президент лишился жизни. Был это апоплексический удар или в голову президента ударилось нечто другое, трудно сказать, однако в мир иной он ушел в наглухо закрытом гробу.
Вспомнив о Рузвельте, Черчилль со злостью поставил на письменный стол пустой стакан из-под бренди, и вперил полный ненависти взгляд в серую папку, что одиноко лежала на самом углу стола. Именно она, а вернее её трехстраничное содержание, лишило главу Британии выдержки и спокойствия, и заставило полностью опустошить графин с бренди.
Английская разведка всегда славилась своими отменными кадрами, благодаря которым империя часто была на шаг впереди всех своих противников в Большой игре. С началом войны один из руководителей МИ-6, с чьим мнением Черчилль всегда считался, предложил создать в недрах своего аппарата особое аналитическое бюро. Его задача заключалась в выяснении настроения англичан в отношении того или иного вопроса, что существенно затрагивал интересы государства. Премьер согласился с этим предложением и в дальнейшем нисколько об этом не пожалел.
В трудный для Британии час, когда её изрядно похудевший золотой запас был отправлен в Канаду, и многим казалось, что дни империи сочтены, отчеты аналитиков помогали премьеру твердо шагать навстречу всем невзгодам. Громогласно обещая по радио простому народу тяжелый труд, кровь, слезы и нужду, Уинстон отлично знал, что в душе британцы готовы заплатить эту страшную цену ради достижения победы, и не потребуют его отставки.
Раз в две недели, а иногда и чаще, начальник секретного бюро приходил на доклад к Черчиллю с серой папкой, что сейчас сиротливо лежала на столе всемогущего премьера. За годы войны она заметно обтрепалась, но Фимс упорно не желал менять её на другую, считая папку своеобразным талисманом удачи бюро.
Доклады аналитиков, как правило, были сухими и лаконичными, может быть даже несколько чопорными, подобно самим англичанам. Читать их порой было неинтересно, но за шесть лет существования бюро не было случая, чтобы аналитики ошиблись в своих прогнозах или хотя бы допустили грубый промах.
Люди Фимса верно улавливали настроение, как простого народа, так и высших слоев общества, и загодя информировали о них премьера. Когда из-за нехватки информации, или по какой-то другой причине, было трудно сделать вывод, аналитики честно говорили об этом Черчиллю и просили дополнительное время и материалы. В том случае, если заключение требовалось предоставить немедленно, бюро выдавало несколько вариантов прогнозов.
