У этой идеи есть три возможных сценария:
— наверняка есть какие-то замечательные писатели, художники, музыканты, которые никогда просто не раскрыли свой талант. Да и вообще, я думаю, огромное число людей никогда так и не находят свой настоящий талант.
— скорее всего есть и такие гениальные люди, которые просто не могут никуда пробиться, потому что по несчастью упираются в тупоголовых редакторов, издателей и т. п., а за себя постоять не умеют.
— и ещё интересен такой вариант (хотя он больше гипотетический): возможно, есть настолько запредельно гениальные люди, что им совершенно достаточно творить что-то просто для себя и никогда никому этого не показывать. К такому состоянию очень близко подошёл математик Перельман, хотя даже он всё-таки опубликовал своё доказательство, пусть только в интернете и без всякой помпы. Но можно представить себе других гениев, хранящих свои творения исключительно для собственного удовольствия.
podolianka
говорят, что она его не любила. а только революцию
наверно это был удачный брак по расчету
al_kesta
она спасла его от тюрьми и казни и всю жизнь устраивала его карьеру, спокойно отходя на второй план.
В общем, она, похоже, любила обоих — и мужа, и Бюзо. Если бы ещё её муж с Бюзо друг друга полюбили — вот это был бы высокий пример истинной любви и гармонии
P.S….Почитала немного о мадам Ролан — По всей видимости, она разделяла известную максиму: "Муж для положения, любовник для романтического увлечения, а кучер — для тела". За исключением кучера, кажется — её темперамент и амбиции как будто бы сполна реализовывались в политике.
borisakunin
Она любила Бюзо, человека яркого. Но сохранила верность мужу. Этим она мне нравится еще больше. Вот строки из ее последнего письма к Бюзо: "И ты, которого я не осмеливаюсь назвать, ты, которого когда-нибудь лучше узнают, ты, которому самая могучая из страстей не помешала чтить добродетель, — огорчишься ли ты тем, что я раньше тебя отхожу в те области, где уже ничто не помешает нам быть вместе?"
18 ноября, 2011
Никогда не опечатывался тот, кто никогда не печатал. Вся моя взрослая жизнь прошла в страхе перед абсурдными, постыдными и идиотскими опечатками. Это мой вечный комплекс, мой постоянный кошмар. Я испытываю к опечаткам примерно такой же патологический интерес, как к старым кладбищам: не только тафофил, но и миспринтофил.
Возможно, всё дело в том, что свою трудовую деятельность я начинал корректором — человеком, которому наплевать на смысл текста, лишь бы там не было опечаток. Но они периодически случались. Одну из них — идиотскую в самом прямом смысле — я запомнил навсегда. Не нужно быть психоаналитиком, чтобы сказать: именно она стала первоосновой моего травматического невроза.
