Любовь к истории. Ч. 6 | страница 5

Вопросы не праздные. Наше обсуждение и голосование дадут старт общественной дискуссии, результаты которой лягут в основу стратегии гражданского общества.

Участников: 4595

С чего, по-вашему, сейчас следует начать борьбу за восстановление демократии в стране?

С судебной системы 1920 (42.0 %)

С отмены цензуры на телевидении 1437 (31.4 %)

С кампании по перевыборам местных органов самоуправления 364 (8.0 %)

С борьбы за новые парламентские выборы 241 (5.3 %)

С борьбы за новые президентские выборы 214 (4.7 %)

С другого 399 (8.7 %)

Участников: 3620

Готовы ли вы сами принять участие в гражданском движении?

Да, активно 848 (23.6 %)

Да, в свободное время 2174 (60.6 %)

Не верю в успех подобной деятельности 429 (12.0 %)

Власть сама проведет реформы 137 (3.8 %)

14 марта, 16:17

Увы, это так. Михаил Булгаков — лакировщик действительности. Еще как горят, и ничего от них не остается. Мне как писателю утраты такого рода кажутся трагичнее смерти, потому что текст гораздо долговечнее человеческой жизни.

Можно еще понять, если автор сжигает свое творение сам.

Сам породил — сам убил. Рис. М. Клодта

Но если не уничтожил, а только завещал уничтожить — значит, у самого рука не поднялась. Коли так — любое сомнение толкуется в пользу осужденной.

Даже воля дорогого покойника, с моей точки зрения, в этих случаях несвященна. Поэтому я нисколько не осуждаю Дмитрия Набокова, опубликовавшего «Лауру и ее оригинал» вопреки желанию отца, а Максу Броду мы все должны быть бесконечно благодарны. Если бы Брод сжег рукописи Франца Кафки, то никакого Кафки бы и не было.

Когда же человек, которому досталась рукопись, вовсе не приговоренная автором к уничтожению, истребляет ее по каким-то собственным соображениям, то это уже из разряда преступлений, не имеющих срока давности.

Приведу два примера подобных злодеяний: один более или менее хрестоматийный, другой — малоизвестный.

17 мая 1824 свершилось черное дело. Душеприказчики Байрона спалили двухтомные воспоминания великого поэта и великого эпатажника. Вестминстерское аббатство только что отказало носителю «сомнительной морали» в погребении, но это, как говорится, проблема Вестминстерского аббатства, которое лишилось ценной достопримечательности. А вот истребление байроновских записок — невосполнимая утрата для всего человечества.

Инициатором аутодафе стал издатель, которому предстояло опубликовать рукопись.