На
всю планету
вполне
достаточно
теперь иметь
по десятку
наилучших
представителей
в каждой
области человеческой
одаренности.
А умеренно
талантливый
человек
задавливает
в себе свой
талант до тех
пор, пока,
фигурально
говоря, не напьется
на свадьбе и
не начнет
отбивать чечетку
на столе, в
манере Фреда
Астера и
Джинджер Роджерс.
Для таких людей
мы придумали
особое слово.
Мы говорим, что
они выделываются.
И
какова же
награда этим
людям? На
следующее
утро они
слышат от
нас: «Ну и надрался
же ты вчера!»
* * *
Так
что, став
подмастерьем
у Дэна
Грегори, я
вышел на бой
с чемпионом мира
в области
массового
искусства.
Бессчетное
множество
одаренных
молодых художников,
поглядев на
его
иллюстрации,
бросили
рисование с
мыслью: «Боже
мой, мне
никогда не
удастся
создать такую
красоту».
Я
осознаю
теперь свое
тогдашнее
нахальство.
Еще когда я
только начал
копировать
Грегори, уже
тогда я думал:
«Если я буду
много
работать, то,
черт возьми, ия смогу
точно так же».
* * *
Так
вот, я стоял
на главном
вокзале, а
вокруг меня
все
обнимались и
целовались –
со всеми, как
мне тогда казалось.
Я не ожидал,
что Дэн
Грегори
прибудет встретить
меня лично,
но почему не
было Мэрили?
Знала
ли она, как я
выгляжу? Без
сомнения. Я послал
ей множество
автопортретов,
и несколько
снимков,
сделанных
моей матерью.
Отец,
кстати, не
прикасался к
фотоаппарату.
Он говорил,
что камера
сохраняет
лишь ногти,
волосы и ошметки
кожи,
сброшенные
давно
ушедшими
людьми. Я
полагаю, он
считал
фотографии
жалкой заменой
убитым во
время резни.
Но
даже если бы
Мэрили и не
видела ни
одного из тех
рисунков и
снимков, меня
все равно не
составило бы
труда
вычислить.
Моя кожа была
намного
темнее, чем у
всех остальных
пассажиров
спальных
вагонов. А человеку
с кожей еще
темнее, чем
моя, по обычаям
того времени
вход в спальный
вагон и вовсе
воспрещался[31]
– как и почти
во все гостиницы,
театры и
рестораны.
* * *
А
был ли я
уверен, что
узнаю на
вокзале Мэрили?
Как ни
смешно, нет.
Она за годы
нашей переписки
выслала мне девять
своих
фотографий,
которые
переплетены
теперь
вместе с
письмами.
Снимки
сделал сам
Дэн Грегори,
при помощи наилучшей
фототехники.
При желании
он вполне мог
бы стать
успешным
фотографом.
Но на каждом
Грегори одел
ее в костюм и
придал ей
позу
персонажа из
какой-нибудь
книги, к
которой он
делал
иллюстрации –
императрицы
Жозефины,
модницы из
произведений
Фицджеральда,
пещерной
жительницы,
жены
первопоселенца,
русалки с
рыбьим
хвостом, и
так далее. И
тогда, и
сейчас было сложно
поверить, что
на снимках
одна и та же
женщина, а не
девять разных.
