Внешность блондинки превзошла все ожидания. Алеша тут же пожалел, что он не поэт и сознание его, кроме как визуально, не в состоянии отразить всю прелесть небольших, напоминающих едва распустившийся бутон алой розы губ, абсолютно прямого носа, огромных небесно-голубых глаз, длиннющих светлых ресниц и всего, всего, всего, что только было в образе этого прелестного создания.
Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, затем она улыбнулась, и, еще на мгновение задержав взгляд на маленьких, старомодных очках, сделала шаг в сторону, и, обойдя застывшего, как столб, молодого человека, все той же неторопливой походкой пошла дальше.
«Кажется, я за зиму потерял форму. Совсем разучился знакомиться», — подумал Алексей и, сделав несколько энергичных шагов, догнал прекрасную незнакомку:
— Девушка!.. Девушка!.. Извините, пожалуйста! Вы!.. Вы такая красивая! Вы мне очень понравились! Как только я вас увидел!.. В общем, нельзя ли с вами познакомиться?
Она опять улыбнулась и посмотрела на него:
— Хотите познакомиться? — просто сказала она, тяжело вздохнула и пожала плечами: — Давайте попробуем.
— Вот здорово! Меня зовут Алексей.
— А меня зовут Эльза.
— Эльза! — восторженно повторил он. — Какое прекрасное, редкое имя! Оно вам подходит. Вас действительно зовут Эльза?
— В общем нет, не совсем. Но я привыкла к этому имени. Так звали маленькую принцессу из одной старой немецкой сказки. В детстве я очень любила эту сказку, любила играть в маленькую принцессу. С тех пор все — и подруги, и даже мама — зовут меня Эльза.
Они шли некоторое время молча, медленно, друг возле друга. Она не смотрела на него, все с тем же интересом разглядывала картины и иногда загадочно улыбалась, в то время как он мучительно обдумывал свою следующую фразу. Столь быстрое и удачное знакомство не входило ни в один из его планов. Эльза поражала его своей ослепительной красотой, и теперь он растерялся и совершенно не находил слов, чтобы продолжать разговор.
— Вам не скучно? — наконец спросил он, осознавая, что пауза глупа и чересчур затянулась.
— В общем нет, — сказала она.
— Вам нравятся картины? Сегодня здесь очень много картин.
— Да, много. Но мне мало что нравится.
— Отчего же?
— Не знаю. Так… Много непонятного. Много пошлости, по-моему. Вы так не считаете?
— Да. Сейчас везде этого много.
— Это точно, — вздохнула она.
Беседа не клеилась. Они опять молчали до тех пор, пока внимание обоих не привлекло большое скопление народа возле здания театра. Многие останавливались там, и толпа образовала широкий круг, посреди которого стояли несколько мужчин в черной военной форме, в точно такой же форме, какую носил мой добрый и старый приятель, любитель длинных и громких речей, хорошей водки и плова.
