— Отчего же? С удовольствием выпью за наш великий народ…
— За царя!
— Хорошо. Но за какого царя?
— За будущего монарха государства Российского!
— Разве он существует?
— Существует. В изгнании. Наследник рода Романовых! Он готов и ждет нашей команды! Ждет таких, как я и мои товарищи! И нас много! Нас пол-России! За нас!
Мы чокнулись. Я выпил свою рюмку. Он — свою, и вдруг поперхнулся и громко закашлялся, прикрыв рот рукой. Я налил в кружку воды и подал ему.
— Спасибо, — поблагодарил он меня, откашлявшись. — Слушай, что я тебе скажу. Царь — это не главное. Для того чтобы установилась монархия, самое главное — вера! А вера у нас в народе крепнет с каждым днем! Истинная православная вера! — Он снова выпил воды, встал и перекрестился. — Мы — такие, как я и мои товарищи, — укрепим веру в народе! Наш народ не может жить без веры! Вера — основа всего! Мы восстановим храмы Господни! Дети в школах будут изучать Библию и Закон Божий! Мы вернем прежние порядки! Мы восстановим монархию и прежнюю добрую, старую Россию! Мы вернем ей былое богатство! Былую мощь! Мы поборем преступность! Прекратим инфляцию! Мы восстановим и обновим культуру! Мы восстановим и очистим от скверны великий русский язык! Мы вышвырнем из России всех иностранцев, а всю твою братию отправим обратно, в черту оседлости!.. Помнишь тот анекдот, когда при Сталине всех евреев хотели отправить в Мордовию?
— Помню, помню.
— Вот так. — Он снова сел и расплывчато улыбнулся, давая понять, что последние слова его есть не что иное, как шутка.
Впрочем, в последнее время он слишком часто выражал свою нелюбовь к инородцам, хотя я точно знал, что сам он далеко не чисто русских кровей. Скажу, однако, что ни на меня, ни на кого конкретно никогда не распространялась эта его нелюбовь.
В тот вечер мы сидели еще очень долго и сильно напились, и я уж не помню, куда зашел наш разговор. Лишь к утру следующего дня я, в состоянии очень болезненном, возвратился домой.
К тому времени у меня лежала законченной короткая повесть об одном мечтательном молодом человеке и его друзьях, которая и стала первой частью этого небольшого романа. Мне очень хотелось выдумать что-нибудь о жизни этих героев лет этак через пятнадцать-двадцать. Тогда мне показались ужасно интересными идеи моего одержимого друга-приятеля, и утром следующего дня я сел за письменный стол, чтобы быстренько набросать подкинутый моим монархистом сюжет о том, как возродилась в России монархия, о политических и дворцовых интригах, войнах и революциях… Впоследствии, так уж случилось, сюжет сильно изменился, хотя многие интересные мысли из того разговора остались. Впрочем, мне не хочется забегать вперед. Скажу только, что в книге этой нашли отражение натуры немногих моих друзей, да простят они меня, многие скрытые и явные их достоинства и недостатки, пороки, старые и новые пристрастия, политические и религиозные убеждения и заблуждения, а также вся та прочая каша, что скопилась в головах наших за последние пять-семь лет…
