— С детства боюсь высоты.
И пошел в свою комнату. Тангир, ожидавший меня у выхода на галерею, только покачал головой.
Как это не удивительно, меня отвели на ужин и сытно покормили. Ник, щеголял новым красным кафтаном, представлявшим видимо одно из поощрений. Тоже мне, гуччи с габаной. Ин не было, а на мой вопрос Тангиру, тот пожал плечами и это был единственный ответ, которого я смог добиться. Что ж, у каждого из нас своя партия в этой трагикомедии.
На следующий день меня одели в аморфное черное одеяние и вывели во внутренний двор…
…
В отличие от закутка, в который выходили окна моей комнаты, этот двор представлял собой круглую площадку диаметром метров пятьдесят со всех сторон окруженную стенами дворца. Свет, проникавший сверху, падал, словно в колодец. Система окон и зеркал позволяла свету заливать все пространство внизу так, что для теней не оставалось шансов. Особенно в полдень и в столь ясную погоду, которая выдалась в этот день. По периметру площадки стояло одинадцать одетых в длинные развевающиеся белые одежды Алифи, место во главе — пустовало. Конвоиры вывели меня в середину круга, отступили, а потом и незаметно удалились. Подними я руки и разведи в стороны и был бы вполне неплохой флешмоб — часы света.
Среди Алифи было несколько знакомых лиц. Задумчивый Бравин, довольный Толариэль, скучающий Наташа. Был тут и Эллинор, бледный, осунувшийся, с колючим взглядом. Судьи. Вершители судьбы.
Белый круг со мной в качестве черного пятна посередине. Оглянувшись, обнаружил, что на всей площадке есть только одна тень — моя. В том балахоне, в который меня упаковали, я отбрасывал тень больше похожую на уродливую кляксу. Вот же эстеты.
Дабы не упрощать судейской коллегии задачу, я стянул через голову черный балахон и остался в одних подштанниках, грязно-белых, завязанных на пояс. Дальше оголяться не стал, посчитав, что произведенного эффекта уже достаточно, а заработать простатит не хотелось. Мысль, что скоро мне будет не до проблем простаты, была изгнана из мозга с позором, как пораженческая и исключительно недостойная.
— Ты зря разделся, человек. Тебе придется одеться самому, иначе тебя оденут насильно. Нельзя нарушать ритуал. Нельзя отвергать очевидное. — Незнакомый мне Алифи, этакий защитник обрядов выразил всеобщее возмущение. Похоже, очков я себе таким действием не добавил.
— Насильно меня одеть недостаточно, Высший. Меня еще и держать придется. Я не Рорка, чтобы изображать из меня демона тьмы.
