Маленький оборвыш | страница 51

Я перешел дорогу и стал следить за ними. Моульди вошел в пудинговую лавку и через минуту вышел оттуда.

Я перешел на их сторону улицы и пошел за ними на таком расстоянии, что мог ясно видеть, как Рипстон взял один из больших ломтей, поднес его ко рту и выкусил из него кусок – ах, какой большой кусок! Я подходил к ним все ближе и ближе, наконец подошел так близко, что мог слышать, как они едят. Я слышал, как Рипстон втягивал и выпускал дыхание, чтобы остудить забранный в рот кусок; когда он поворачивал голову, я даже видел удовольствие, блиставшее в его глазах.

Когда они начали есть, на капустном листе было всего пять ломтей; теперь каждый из них уже доедал по второму.

– Люблю я пудинги Блинкинса, – сказал Рипстон, – в них так много сала!

– Это правда, – ответил, облизываясь, Моульди, – они все равно что с мясом.

– Мне уж, пожалуй, и довольно, – заметил Рип-стон, – пудинг такой сытный!

– Конечно, не ешь насильно! – засмеялся Моульди. – Я и один справлюсь с последним куском.

Я не мог выдержать.

– Моульди! – попросил я, положив руку ему на плечо. – Дайте мне кусочек!

– А, это ты? – воскликнул Моульди, увидев меня. – Что, верно, бегал домой посмотреть, не примут ли назад, да тебя выгнали?

– Или ты, может быть, ходил на базар и выдал нас? – спросил Рипстон.

– Никуда я не ходил, я все шел следом за вами, дайте мне кусочек, будьте так добры! Если бы вы знали, как я голоден!

– А разве ты не знаешь, что в молитве сказано: «не укради»? – подсмеивался безжалостный Моульди, засовывая в рот последний кусок своего второго ломтя. – И хочешь, чтобы я кормил тебя ворованным? Да ты, пожалуй, еще подавишься.

– Мы же решили, что всем будем делиться, – сказал я, боясь, что мне не разжалобить Моульди.

– Да, конечно, я и теперь не прочь, – возразил он, – но ты хочешь есть с нами пудинг, а вот воровать с нам не хочешь. Так нельзя, не правда ли, Рип?

– Да он просто, может быть, не понял, в чем дело, – заметил Рипстон, который был гораздо добрее своего товарища. – Если бы ему хорошенько все объяснить, он, может быть, и не сплоховал бы. Правда, Смитфилд?

С этими словами Рипстон дал мне последний оставшийся у него кусочек пудинга. Что это был за пудинг! Никогда в жизни я не ел ничего подобного! Такой теплый, вкусный! А на ладони Моульди лежал на капустном листе дымящийся ломоть, из которого могло выйти по меньшей мере десять таких кусочков!

– Так как же, Смитфилд?

Моульди уже подносил ко рту последний ломоть. Рипстон знаком остановил его. Кто съест этот ломоть? Все зависело от моего ответа. А я со вчерашнего завтрака ничего не ел, кроме скудного ужина.