– Глупости ты мелешь! Вставай и смотри, как светло! Солнце уже взошло, полезай сюда, так сам увидишь!
С этими словами Рипстон взлез на стенку телеги, где уже сидел Моульди, и я тоже взобрался к ним.
Кругом нас все было темно; но там, куда указывал Рипстон, видно было что-то, с первого взгляда похожее на блестящий серебряный шар. Присмотревшись поближе, можно было заметить, что это просто круглое отверстие, в которое врываются солнечные лучи. Через это светлое отверстие видна была вода реки, подернутая мелкой рябью и сверкавшая под лучами солнца; виден был клочок голубого неба и нагруженная сеном барка, медленно двигавшаяся по течению.
– Пойдем, – сказал я, перекидывая ногу за стенку фуры, – пойдем туда, где светит солнце, чего нам сидеть здесь в темноте!
– Всякий идет, куда ему дорога, – проворчал Моульди, – иди туда, коли хочешь!
– А вы с Рипстоном разве не пойдете?
– Мы пойдем туда, куда всегда ходим, в Ковент-Гарден. Что там делать около реки?
– Может быть, он идет собирать кости, – заметил Рипстон.
– Хорошее дело! Получать по фартингу за фунт, да только этот фунт еще нужно набрать! А барочники[9] поколотят: они думают, что всякий идет на берег воровать уголь. Ты за костями, что ли, Смитфилд?
– Нет, я этого дела не знаю.
– Так что же ты думаешь делать?
– Мне все равно. Мне надо только чем-нибудь заработать себе на хлеб. Я думал взяться за лаяние, ведь это хорошо, а?
Оба мальчика переглянулись и засмеялись.
– С чего это ты вздумал? – спросил Моульди. – Разве ты уже у кого-нибудь лаял?
– Нет, я так только пробовал, учился, помните, вчера на рынке.
– В самом деле? Э, да у тебя славный голос! – сказал Моульди.
Мне было очень приятно слышать эту похвалу.
– Значит, ты думаешь, – обратился я к Моульди, – мне удастся найти себе хозяина и заработать этим хлеб?
– Хозяина ты, может быть, найдешь, – ответил Моульди, – а уж на счет хлеба… – он сделал выразительный жест рукой. – Мы попробовали это дело, да и многие знакомые нам мальчики пробовали. Ничего в нем нет хорошего, правда, Рип?
– Еще бы, – подтвердил Рипстон. – Что за жизнь! Встанешь поутру, еще совсем темно, должен везти тележку на рынок, потом присматривать за тележкой, пока хозяин закупает разные разности; коли он торгует овощами, надо их мыть и раскладывать, а потом шляться целый день и кричать по улицам.
– Вечером, – подхватил Моульди, – весь товар сложат в одну корзинку, и опять надо бегать с ним да орать, пока не погаснут огни во всех домах. И за все это что получишь? Только что покормят.
