— Граф, Вы не в чайной избе. — Напомнила мужчине с трубкой графиня. — Здесь нет «Золотой Алатыпи».
— К сожалению. — Согласился граф. — Здесь нет многого. А жаль!..
— Интернет становится коммерческим, а, следовательно, всё больше и больше недоступным для большинства людей, что не может не печалить. — Грустно покачал головой седой.
— Вы когда‑нибудь пытались к себе придираться по детски? Например «а что такое Интернет, а зачем Интернет» — дав ответ, что это идейность, цель, трампарампампам (продолжите), «а что такое идейность, а зачем идейность», на n+1 где n стремится к бесконечности, Вас вдруг начнут обуревать смутные сомнения, что что‑то в свято‑подобном недорационализме и псевдо‑разумности неправильно — ибо парадоксально бесконечная неопределённость. А дзен же даст ответ простой, спросите у него «что такое Интернет, зачем Интернет»‑ и вот уже ответ втихую: «а ничто, и не зачем». Продолжать спрашивать что такое ничто и зачем оно — уже не имеет смысла — вся бесконечность завернулась в точку, потому что ничто не зачем и ничто — ничто. Поэтому не знаю, что Вы там обо мне мните, но я простое ничто, которое не зачем. А то, что я «пытаюсь» активность устраивать. Так, может быть, мне это нравится? Ведь пытаюсь же, а если звёзды зажигают, значит это кому‑нибудь нужно. Я и дальше «пытаться» буду, мне не жалко. Я — всего лишь счастье для всех в мире, и чтобы никто не ушёл обиженным. — Говорил моряк, тыкая почти пустой кружкой в грудь седого.
— А вы всё‑таки философ, сэр боцман. — Вполне серьёзно заметил мужчина, которого назвали графом.
«Хм!.. — Хмыкнул себе под нос я. — Это звание? Должность? Или прозвище?».
— Вы, случайно, не реинкарнированная мать Тереза?! — Слегка наклонив голову, поинтересовался граф.
— Ну, вот опять меня не поняли. — Вздохнул седой. — То, что я порою говорю, несколько эмоционально, совсем не означает, что я имел в виду дословно. Исторический, или не исторический, хорошо ли, плохо ли — это другой вопрос. Естественно, заранее ничего не известно. Можно лишь прогнозировать — и то научного подхода недостаёт. А почему здесь наука не порылась? Тоже понятно почему: мотивации нет. «Исследовать будущее» на сей предмет, это ж не глобальное потепление, а, наоборот, «самое дорогое». А что касательно «хочется верить» — так я‑то как раз философски к этому отношусь. «Поживём — увидим» действительно не скажешь, а вот «жаль только жить в эту пору прекрасную» не доведётся.
