Я задумался. Честно говоря, было отчего. Феликса я не видел со школы. То есть, на выпускном вечере в последний раз, и было это так давно, что и вспоминать страшно. Наклонившись, поднял салфетку, положил её на стол, взял другую.
— Не знаю. — Честно ответил я.
— Постарайтесь вспомнить.
— Да не знаю я! В выпускной год. Может на выпускном. Точно не помню.
— А позже?
— Нет. — Твёрдо ответил я.
— Как давно Вы знакомы с Алимовым Альбертом Дмитриевичем?
— Представления не имею кто это такой.
— То есть, Вы хотите сказать, что не знаете этого человека.
— Понятия не имею.
— Хорошо. Допустим. — Согласился он, и задал следующий вопрос: — А с Вениамином Салычевым и Валентином Мамонтовым давно встречались?
— Не помню. Может двадцать лет, а может восемнадцать лет тому назад. — Злорадно усмехнулся я. — Если Вы хотите что‑то узнать, то спрашивайте напрямую. Я ведь действительно не видел своих одноклассников много лет. Очень много лет.
— А хотели бы увидеть?
Я даже немного растерялся от такого вопроса.
«Оно было бы заманчиво, — думал я, шлифуя ногти, — но вот вопрос, о чём бы мы беседовали? Ну, разве что поинтересовались судьбами друг друга. А потом? А потом пустота. Никаких общих интересов. Кстати, те же тихоня и башмак вряд ли бы стали откровенничать. Они и в школе‑то были очень скрытными. Но ими этот странный субъект не интересовался».
— Не знаю. Вряд ли.
— Почему?
— Не знаю. У каждого из нас своя жизнь, свои интересы, свои пристрастия. Детство закончилось. Завершился определённый период жизни, продолжения не требующий.
— Но, хотя бы простое любопытство?
— Зачем? Мне кажется, что так будет лучше хотя бы потому, что в памяти мы останемся прежними. Случись сейчас что‑нибудь сомневаюсь я, чтобы кто‑то из бывших моих одноклассников поспешил бы ко мне на помощь.
— А Вы бы поспешили?
Я опять задумался, потом ответил:
— Скорее всего, да.
— Так почему же Вы так плохо думаете о своих друзьях?
— Я не думаю плохо, я не хотел бы этого.
— То есть, разочароваться в своих друзьях спустя много лет?
— И это тоже.
— Значит, есть ещё нечто?
— Возможно. Но это уже личное.
— Ладно. Вы переписываетесь?
— Нет.
— Следует ли мне понимать Вас так, что Вы не знаете, где они в данный момент находятся?
— Разумеется.
— У Вас есть фотографии друзей? Хотя бы школьные?
— Нет. — Соврал я, глазом не моргнув.
— Позвольте не поверить.
— Позволяю.
— Тогда можно ли на них взглянуть?
— Я же сказал, у меня нет никаких фотографий. Даже мамы с папой. Не держу.
