„Смотри, я тоже Кукла!“ — говорила она тогда, важничая, маме. Сейчас Насте казалось, что устами младенца глаголила истина. „Все мы куклы, все мы прототипы универсальной Треси“, — думала печально Анастасия.
— Куда тебя отвезти?
Она заметила, что Евгений трезвый, как хрусталь.
— Мы еще не договорили. — Настя намекала на продолжение интервью.
— Настя, после этого магазина… Ну, мне как-то не хочется говорить о строительстве…
— Неужели эти игрушки произвели на тебя такое впечатление?
— Дело не во впечатлении. Просто мне не хочется вести деловой разговор.
Они уже подошли к автомобилю, припаркованному среди десятка себе подобных, и Евгений, отключив противоугонную сигнализацию, открыл дверцу.
Настя села и закурила длинную, тонкую сигарету. Она таяла, исходя ароматным дымом, ради которого и была призвана появиться на свет.
Пирожников закурил „Кэмел“.
Они курили в автомобиле с открытыми дверцами чудесным весенним вечером под сиреневатым небом, на котором уже зажглись первые звезды.
— Настя, — первым нарушил молчание Евгений.
— Да?
— Я в тебя влюбился, — произнес он медленно и чуть-чуть отрешенно, глядя сквозь ветровое стекло на опустевшую улицу.
Комочек пепла оторвался от его сигареты и, влекомый силой всемирного притяжения, упал на пол салона „вольво“…
Она молчала, поскольку вовсе не представляла себе, что следует из неожиданного признания Пирожникова.
— Я почти совсем ничего не знаю о тебе, — продолжал Евгений, — но то, как ты тогда, помнишь, плакала, у меня все время стоит в глазах. И то, как ты сегодня смотрела на всю эту шуточную гадость… Ты воспринимала все эти предметы так, словно они были доисторическими, экспонатами музея археологии… — Он ненадолго замолк, прикурив новую сигарету вместо почти совсем истлевшей. — Я не хочу врываться в твою жизнь, тем более что-то в ней разрушить… Но я хочу, чтобы ты знала о моих чувствах… И, может быть, согласилась стать моей женой.
Настя молчала, пораженная.
— Знаешь, почему я опоздал сегодня на встречу с тобой? — Он достал из кармана маленький футляр. — Хотел сделать тебе подарок… Правда, не думал, что решусь тебе все это сказать. Вот так, именно сегодня…
Она открыла футляр. На алой бархатной подушечке, словно орден, лежало тоненькое золотое колечко с тремя камешками. Как раз такое, о каком Анастасия мечтала когда-то у витрины ювелирного магазина.
— Я так обрадовался, что увижу тебя, и понял, только сегодня понял, что все время думал о тебе. Примерь. — Не дожидаясь, когда Настя выйдет из оцепенения, он взял колечко и надел ей на палец. — По-моему, впору.
