В глазок она увидела какое-то существо с длинными волосами.
— Кто там?
— Это я, Лена, открой, — послышался голос Ленки Дробовой, давно исчезнувшей и уже полузабытой.
Кажется, в том же октябре она вместе с „братьями" отправилась на Алтай.
Анастасия впустила пришедшую, внешне смахивающую на странницу. Та вошла как-то боком, опасливо озираясь.
— Проходи, Лена. Я одна, — успокоила ее Настя.
На Ленке была линялая куртка и такие же джинсы, свитер, ажурный от проедин моли, и ко всему еще шейный платок непонятого цвета.
— Как у тебя… Страшно.
— Что — страшно? — удивилась Настасья.
— В таких жилищах обитают дьяволы, — объяснила Ленка, и теперь уже страшно стало хозяйке дома.
— Проходи, проходи. Сейчас кофе сварю. — Она провела гостью на кухню.
Ленка тихо опустилась на табуретку, отсутствующим взглядом обозревая кружки, чашки, тарелки, шкафчики и иже с ними.
— Нас выгнали с квартиры, — наконец произнесла она. — Я вернулась к матери, но не могу с ней ужиться. У-у, дьяволица!
— Почему же вас выгнали?
— Нашумела история с „белыми братьями“. Хозяйка, испугавшись, что мы такие же, отказала нам в квартире.
„Было чего испугаться“, — мысленно посочувствовала Настя хозяйке квартиры.
Пока она совершала ходку к секции за чашками, гостья успела истребить „завтрак аристократа“ и встретила Настино возвращение словами:
— Еще чего-нибудь у тебя пожевать не найдется?
В ее глазах блестел негасимый голодный огонь.
— Есть баночка сардин, а магазины уже закрыты, и на завтрак у меня ничего не останется, — вежливо и правдиво объяснила Настя.
— Давай сардины. — Ленка открыла пустой холодильник и с первого беглого взгляда нашла заветные консервы.
— Оставь мне одну рыбку. — Настя попыталась спасти свой желудок и для большей уверенности отложила рыбешку на отдельную тарелку.
Пока она варила кофе, хищная Ленкина вилка уже скребла о дно баночки.
— Ты будешь есть рыбу или нет? — твердо спросила „зеленая сестра“.
Настя обернулась и, повинуясь неугасимому огню Ленкиных глаз, устремленному на ее тарелку, быстро насадила сардину на вилку, отправила в рот и запила жадным глотком горячего кофе. Испытав действие ошеломляющей гаммы вкусов, Настя схватила стакан холодной воды, смачно отхлебнула из него, а потом посмотрела на Ленку с первобытной ненавистью.
Чего-чего, а возрождения внутривидовой вражды „братья“, несомненно, добились. Возродительница нравов первобытного коммунизма наконец-то приступила к разговору о том, за чем пришла:
