— Я это знаю, Морс. Извини. Это от выпитого.
— Но завтра будешь знать наверняка?
— «Ах, завтра, ах, завтра, завтра»[9].
— Значит, это не самоубийство?
— О нет, Морс. Это ты так решил.
— Категорически?
— Но ведь я всего-навсего патологоанатом.
— Сколько времени он пробыл в воде?
— Трудно сказать.
— Примерно?
— Восемь, семь, шесть, пять, четыре часа… Примерно, так ты сказал?
— Очень тебе признателен.
Макс подошёл к передней дверце машины.
— Да, кстати, я разговаривал с доктором Суейном сегодня вечером. Он будет жаловаться на тебя начальнику полиции.
— Спокойной ночи, Макс.
— И тебе тоже, Морс.
Когда врач уехал, Морс с неожиданной злостью обрушился на своего злополучного сержанта:
— Льюис, ты сказал мне, что мистер Эдди, как его, чёрт побери, Стрэттон при совершенно подозрительных обстоятельствах пропал начиная с послеобеденного времени и что совсем наложивший в штаны Ашенден звонил тебе…
— Не говорил я этого! Ничего я не говорил!
— Тогда чего ты мне говорил?
— Я, значит, сказал, что Стрэттон отправился в самоволку. И ещё сказал, что доктор Кемп так и не появился на вокзале, когда за ним прислали такси, чтобы отвезти в гостиницу.
— Во сколько это было?
— В три часа, сэр.
— Хм. Значит, если вдруг окажется, что на голове у него здоровая дырка… и если эту дырку ему сделали, а не он сам благоприобрел её… скажем, семь часов назад… Говоришь, Льюис, доктор Кемп опять объявился в Оксфорде в три часа?
— В том-то и дело, что не объявился в Оксфорде, сэр.
Сколько света — жёлтого от фонарей вдоль берега реки, белого от вспышек фотоаппаратов, с которыми работают полицейские эксперты, синего от огней полицейских машин, всё ещё не уехавших с места происшествия. Но никакого просветления в голове у Морса. Можно было бы, конечно, часок-другой поболтаться здесь, прикидываясь, будто тебе всё известно и что не приходится гадать, где и что ему или кому-нибудь другому следует искать. Или можно было бы поехать в участок и придумать несколько направлений расследования для сотрудников, которые по мере приближения рассвета будут выглядеть всё более неумытыми, помятыми и неумелыми.
Но был ещё один вариант. Можно поехать в «Рэндольф» и разобраться с этим вралём Ашенденом! Бар ещё открыт, так ведь? По крайней мере, для проживающих в гостинице. Ну, конечно, ведь в пятизвёздочном отеле бар никогда не закрывается? Разве не за это платишь? Да! Временами, как сегодня, случается, что удовольствие и долг самым приятным образом совпадают. Проинструктировав должным образом Льюиса не торчать здесь больше двух часов, Морс покинул Радость Пастора.
