— Ты можешь сыграть с бо́льшим чувством?
— Нет, только с меньшим.
Дотянувшись, она взяла свою чашку. Заглянула в нее.
— Мы сегодня не ложимся?
Он обернулся к окну. Черно. Темно. Ни одного фонаря. Интересно, который час? Три или четыре, наверное.
— Пойдем на пляж встречать рассвет.
Он посмотрел на нее. Радость в ее голосе пробудила воспоминание.
— Помнишь? — спросила она.
Он улыбнулся. Покачал головой, удивляясь ее памяти. Она во всем умела увидеть хорошее. Что бы ни случилось. Замечала все мелочи. Стояла и тихо рассматривала какую-нибудь деталь. Материал. Рисунок. Трогала одежду. Щупала ее пальцами. Нюхала вещи. Так она делала покупки.
Он сунул в кофе палец. Другой рукой зажал нос и рот и стал дуть, пока щеки не полезли на глаза. Тогда он перестал и взглянул на свой кофе:
— Вот так кипятят кофе.
Она широко улыбалась, почти смеясь.
— Моя внучка всегда смеется.
— Это ты сам выдумал?
— Да. Я все выдумываю.
Как она посмотрела на него. Он догадывался, о чем она думает. Улыбка исчезла с ее лица. Он мог бы кем-нибудь стать. Она так думала. Чего-нибудь достичь.
Он встал из-за рояля, опустив крышку на клавиши. Наверное, слишком резко. Крышка громко хлопнула. Гостиная была просторная. Зачем ей столько места? Он подошел к одной из картин. Это был океанский вид. Только вода была оранжевая и розовая. Водовороты. А может, и не вода вовсе. Разве тут разберешь? Зачем люди тратят время, делая такие вещи? А другие люди их покупают. Какая-то тайна, которая их объединяет. Тайна, не допускающая в их круг прочих людей.
Он взглянул в сторону, держа руки в карманах. Там висела другая картина. Женщина. Эта ему понравилась. Здесь можно было что-то разобрать. На глаза навернулись слезы. Откуда они взялись, черт побери. Он смахнул слезы тыльной стороной ладони. Ему представилось, что он плачет, согнувшись и спрятав лицо в ладонях. Плачет навзрыд. Спина вздрагивает от рыданий. Что он скрючился и стал меньше ростом.
— Что случилось? — раздался позади тихий голос. Мягкий. Нежный. Рука легла ему на плечо.
Обернувшись, он увидел, что она тоже рассматривает картину.
— Ты знаешь, почему я ее купила?
Он не ответил.
Она смотрела на него. С жалостью.
— Потому что она напомнила мне твою мать.
Он закрыл лицо ладонями. Спрятал лицо в ладонях. И зарыдал.
Они пропустили рассвет, потому что он заснул. Когда он проснулся, было уже светло. День наступил, а он и не знал. Он никогда еще так не спал. Он лежал в ее кровати. В ее спальне. Он стал причастен. Откинув одеяло, он сел. Ее не было в комнате. Он почувствовал аромат съестного. Тосты. Она усыпила его, как ребенка. Он помнил. Приятно, но все же грустно. Он огляделся. Гребни и щетки. Тюбики крема. Лосьоны. Ленты для волос. Он встал и подошел к комоду с зеркалом. Все перетрогал. Открыл старинную шкатулку с драгоценностями. Серьги. Цепочки. Брошки. Наверное, они все были с чем-то связаны. Захотелось что-нибудь взять. Он оглянулся на дверь. Никого. Взял баночку с кремом. Открыл крышку. Понюхал. Закрыл глаза. Все исчезло, кроме запаха. Этот запах мог принадлежать только ей. Только здесь.
