«Что ж она не звонит, – подумал Георгий, входя в свой кабинет, – что ж не звонит…» И в ту же секунду зазвонил прямой городской телефон и в трубке раздался певучий Катин голос:
– Здравствуйте, как поживаете?
– Спасибо. Отлично. Я только о тебе думал – стопроцентная телепатия!
– Очень приятно…
– Ты где?
– На набережной.
– Слушай, я вечером буду.
– Хорошо.
– Часов в девять.
– Хорошо.
– Ну, есть. – Послушав несколько секунд Катино дыхание, Георгий положил трубку. Уже в который раз вот так, ни с того ни с сего, он назначал ей свидание. Не собирался и в мыслях не было, а стоило услышать ее голос, и все полетело вверх тормашками!
«Что сказать Наде, что придумать? О-о, скажу-ка я ей, что еду с ночной инспекционной поездкой на Новый водовод, а вернусь утром. Утром… и прямо на службу – отлично!»
– На Новом водоводе нужно установить трехсменную работу. Завтра мне докладывать шефу, – вдохновенно врал Георгий жене за ужином, – на носу сессия, а воз и ныне там, только трехсменка может спасти дело, а они не то что ночью, днем не хотят и не умеют работать!
– Ну и что, будет вода? – спросила Надежда Михайловна. – Лялька, не вертись в стуле, ешь как следует!
– Не-е, воды не будет, – жуя котлету, весело отвечал Георгий.
– Чему же ты радуешься? – Надежда Михайловна взглянула на него недоуменно широко открытыми выцветшими глазами. – Лялька, я кому сказала, не вертись в стуле!
– Не знаю, – продолжая жевать, глупо улыбнулся жене Георгий: не говорить же ей в самом деле, что он радуется предстоящему свиданию с Катей…
– Так я пойду потихоньку, – сказал он в половине девятого вечера, нежно взглянув в полуоткрытую дверь детской на уснувшую Ляльку.
– Но тебе ведь надо собрать поесть, – забеспокоилась Надежда Михайловна.
– Да, действительно, я как-то об этом не подумал, – смущенно пробормотал Георгий.
– А ты никогда не думаешь, – собирая ему в дорогу цветной полиэтиленовый пакет, добродушно ворчала Надежда Михайловна. – Котлеты в фольге, помидоры, огурцы, соль, хлеб. Выпить дать?
– Зачем? С кем мне пить – с шофером?
– Ну-ну, тебе видней.
Переборов стыд, он взял из рук жены пакет с провизией, не глядя ей в глаза, виновато улыбнулся:
– Я пойду.
– Так твой Искандер еще не подъехал, куда же ты? – тронув за плечо, остановила его Надежда Михайловна.
– А мы договорились, он будет ждать меня на углу, – нашелся Георгий, – он боится заезжать в наш двор вечером, говорит: ворота узкие – стукнусь. Ну, пока!
– Пока.
Чувствуя себя пропащим вором, Георгий выскользнул из подъезда и направился украдкой к воротам, в которых вполне могли разъехаться две машины, вышел на улицу, тревожно освещенную фиолетовым мигающим огнем неоновой рекламы под крышей кинотеатра.
