Георгий долго, внимательно смотрел на пересохшее русло речки, на трубу, на скрепы, как будто вспоминал что-то и не мог вспомнить. Смотрел и молчал. Слушал, как нарастает за его спиной якобы недоуменное сопение ражего подрядчика в голубой рубахе, еще молодого, краснощекого парня.
– Пойдут дожди, эти ваши скрепы перевернет, как страницу книги, трубу водовода вывернет с корнем и выкинет вон туда, на берег! – не оборачиваясь к подрядчику, ориентируясь по его сопению, тихо сказал Георгий.
– Да мы хотели как лучше, ведь надо форсировать, – выступая из-за спины Георгия и застенчиво хмурясь, сказал подрядчик. – Мы же закрепляем, куда она денется…
– Пока не будет сделано грамотно, по проекту, работу не примем.
– Да что вы, Георгий Иванович, мы и главного инженера проекта вызовем, подумаем…
– Нечего его вызывать, нечего терять время. Налицо грубое нарушение технического проекта. Есть проект – углублять на три метра в землю. Почему вы кладете сверху?
– Ну, мы форсируем, каждый день только и говорят: «Форсируйте, форсируйте!» Мы еще бетоном зальем получше, в общем – сообразим что-нибудь…
– Нечего здесь соображать! Соображайте согласно проекту. Ваш расчет – дотянуть до холодов! Завтра пойдет дождь, вы что здесь будете делать по горло в грязи?
– Ну, мы тут доработаем, мы что-нибудь придумаем, – с неискоренимой надеждой в голосе продолжал канючить подрядчик. – Мы посоветуемся…
– О чем тут советоваться, все лето бездельничали…
– Как же бездельничали, все-таки пятьдесят семь километров лежат. Как-нибудь уладим. – В голосе ражего подрядчика миролюбие, необидчивость и уверенность опытного строителя, что он свое все равно проволынит и все равно будет так, как быстрее и выгоднее ему, а не заказчику.
– Эти пятьдесят семь километров лежат по ровной, как стол, степи.
– Да, но все-таки лежат, все-таки план…
– Это очковтирательство – знаете не хуже меня. Так работают на чужого дядю.
– Выдержит, куда она денется, – продолжал свое подрядчик.
Георгий взглянул на него косо, зрачки метнулись, как будто перезарядили затвор винтовки, и он вдруг легко побежал вниз, к трубе, к стоящему рядом с ней бульдозеру, работавшему на холостых оборотах.
Из-за шума двигателя свите Георгия не было слышно, о чем говорит он с бульдозеристом, стоявшим рядом со своей машиной. Только было видно, как тот пожал плечами и отошел в сторонку, протягивая обе руки к машине, как бы приглашая самого Георгия сесть за рычаги. Так оно и было. На приказание Георгия бульдозерист ответил:
