Смотрелся он довольно нелепо, перепачканный уже в чем‑то, при том в парадном прикиде. Вспомнив, посмотрел на себя — и моментально скинул нахрен дурацкий нагрудник. Фыркнув, Балу принялся так же избавляться от ненужной мишуры. А я гусиным шагом пошустрил к убитому часовому — за патронами. Лезть к лежавшему на лестнице солдату не стал — там все же могут зацепить, хотя бы и рикошетом. Добрался, снял с убитого — эк его, аж три пули — портупею. Подсумок с двумя обоймами, два подсумка с патронами — шестьдесят штук всего. Ну, что ж, это вовсе не так уж плохо… Отомкнул от винтовки штык и швырнул под стену, потом чуть подумал, подобрал вобратно и сунул в ножны на поясе — мало ли… Пока я возился, Балу послал одного из уцелевших солдат, чтобы тот проверил — есть ли кто живой в казарме, или, если двери заперты — достучался и сообщил, что батарею отбили. Ишь ты… 'отбили', понимаешь. Но, для того, чтобы объяснить ситуацию запершимся артиллеристам — вполне сойдет.
Вылезли, сначала хмурые командиры орудий, с пистолетами наготове, настороженно озираясь, а узрев разгром наверху — начавшие злобно ругаться, потом вылезли и солдаты — все одетые, даже в касках, но естественно — без оружия. Эдакая глупость, однако — 'не положено!'. Хотя, конечно — если б война — карабины на всех — в казарме были бы, и патронов немного. А на такой случай никто не рассчитывал. Впрочем, оружие‑то именно на такой случай и надобно. Все как всегда, конечно. Сориентировались быстро — один пушкарь подхватил винтовку второго часового, другой — юркнул на лестницу с батареи, повозился там, пыхтя, и вынырнул — с винтовкой и портупеей убитого пехотинца. Портупею нацепил сам, а гранаты из сумок — раздал товарищам, кто без оружия был. Смотрю — и другие два пехотинца артиллеристам гранаты раздали, да и штык мой брошенный на входе на батарею — тоже кто‑то подобрал. Балу вон у одного из командиров патроны к револьверу берет — в барабан сует да еще горсть в карман. Так, ну — худо — бедно, один раз отбиться, если полезут, сможем. А дальше что? По нам пока не стреляли даже, словно потеряли интерес. С чего бы это? Высунулся глянуть, рядом выглянул Балу — нет, никто не идет на приступ. Вообще притихло все, в воротном бастионе и не стреляют уже, только с пары бойниц идет легкий дымок — гранаты, наверное, рванули внутри… Это, в общем, не очень хорошо, что не стреляют. Значит, некому там отстреливаться уже — и вариантов других нет — полсотни нападавших там, против полувзвода от силы. Кстати, а лошадей‑то не видно во дворе. Похоже, их вывели — то ли в воротах, в тоннеле астиона прячут, то ли, скорее — вывели под стену — там их тоже не достанет. Ага, а вот на нашей батарее — шевеление какое‑то. Чего это они удумали?
