А еще, так уж вышло, что я все время рядом с Балу был — я у него вроде ординарца оказался, что ли. И потому грел ухо по его разговорам с другими командирами и сержантами. Выходило еще сквернее, чем на первый взгляд. Очень нелестного мнения они были по поводу наших офицеров. Так вышло, что сюда, на окраину страны, точнее даже 'за окраину', собрали отнюдь не цвет офицерства. Цвет сейчас известно где — на границе Степи, после разгрома казачьего заговора, да на Рисской границе — там напряженно. А тут… Половина — бывшие штатские чиновники, по княжьему приказу переведенные на военную службу. Конечно, с переподготовкой, но кто ж не понимает, что это такое на самом деле. Оттого не блистали офицеры — иные и профессиональными качествами, а главное — судя по всему и с моральными не очень. Боятся они, проще говоря. Ответственности боятся и вообще боятся. Вот и выжидают.
Унтер с минометчиков, который теперь выходит, командира их заменил, зашел на чай, и обронил фразу что мол 'Еще неизвестно кто первый дождется. Ведь гонца никто не отправил, да и не так оно просто, поди секреты отправили драгуны, перехватывать. Когда еще наши спохватятся и узнают все'
И как чуял, усатый, именно что так оно и вышло.
На тот деть с утра наблюдатель заорал сверху, что идут подкрепления — к кому, пока не ясно. Но, судя по направлению — к врагам. Через некоторое время сомнения развеялись полностью. Наблюдателю стали видны не только клубы пыли, но и мундиры. Не наши, чужие.
К тому времени и пулемет перекатили к нужному месту, и минометчики наверное были готовы накрыть огнем подходящих. Но — как и опасались — приказа не последовало. Без единого выстрела вражеские подкрепления достигли захваченного бастиона. Мрачно и матерно наблюдатель сообщил — батальон пехоты, отряд кавалерии и самое неприятное — похоже, пушки. Вот так. Да вдобавку проворчал, что мундиры темно — зеленые и черные. Я не понял, но Балу очень неприлично выругавшись, что для него совсем нехарактерно, сплюнул, и пояснил — это похоже, тот самый пушной зверек пришел. Это войского какого‑то 'дикого барона'. Уточнять мне было не с руки, но он тут же поименовал барона Вергеном — ага, читал я в прессе, да и в разговорах слышал. Местный полководец, с армией… без определенного места жительства. Бомж — воевода. И в текущий исторический момент запродался Союзу, и вроде как числился в вероятных противниках Валаша. И что самое поганое — вояка он был нешуточный. Здешний Жуков, али Паттон. Жестокий, упрямый, волевой, не обделенный талантами. И армия его — под стать. Серьезная заявка на лидерство, как говорится. А еще это значит — никакой это не бунт и не мятеж даже, это война. Выходит — большая война, за Свирре, наверное.
