С гор потянул ветер, на смену туману и сырости надвигался буран. Разведчики улеглись на отдых возле кирпичных и каменных столбов. Как ни донимала стужа, а снег все же под спящими подтаивал. В прошлые ночевки кое у кого меховые костюмы намокли. Виктор Нечаев внушал всем, что оленья одежда воды не терпит, ее нельзя мочить, иначе шерсть полезет. Если уж где и попала влага, куртку, штаны или пимы надо проветрить на холоде.
В этот раз снег подрыли вплотную возле остатков строений, положили лыжи вниз креплениями, на них улеглись, подгребли с другого бока снежные бугры. Ветер стал меньше донимать.
Когда сыграли подъем, каждый выбирался из снежной берлоги.
Позади осталась река Титовка. Повернули на север.
Федор Шелавин пожаловался командиру группы Николаеву на боли в животе. Что-то, говорит, заныло, поташнивает. Лейтенант спросил его, сможет ли идти дальше или отправить обратно с одним-двумя сопровождающими. Федор ответил, что в походе и так мало людей, он потерпит, а там, может, и пройдет.
На привале Шелавина разгрузили, рюкзак и связку с меховой одеждой взяли по частям нести другие разведчики, шел он налегке, только автомат забросил за спину, временами то ли при неловком шаге, то ли при далеко скользнувшей лыже издавал приглушенный, сдерживаемый стон.
Перешли реку Петсамо-Йоки в верховьях и повернули по ее левому берегу к северу. Небо стало почище, немного прояснилось. Кое-где просвечивали звезды. Снег сделался рыхлее, зернистее, лыжи скользили без усилия, как будто сами катились.
Туго приходилось на спусках с холмов и с береговых откосов. В темноте глаза не различали, куда несут лыжи. Тормозили и лыжами и палками, распахивая снег как угольником. Падали все реже и реже, день ото дня лыжи становились все послушнее, обреталась сноровка и подсознательное чутье: если вскинуло впереди спускавшегося, настораживался и катившийся следом.
14 ноября приблизились к цели. Потянул ветер с моря, принес теплый воздух, заморосил дождь. Сверились с картой. Близость аэродрома чувствовалась во всем: слышался шум самолетных моторов, доносились автомобильные гудки, временами небо бороздили лучи прожекторов, указывая путь заходящим на посадку самолетам, то вспыхивали, то исчезали огоньки автомобильных фар.
Впереди, несколько особняком, отрезанная широкими лощинами от других высот торчала небольшая сопка. Возле южного подножия ее устроили лагерь для большого привала. Выставили дозоры, утрамбовали снег между зарослями кустов, сгрузили рюкзаки, сложили в сторонке груз, переоделись.
