До полосы боевого охранения взялся провести разведчиков командир разведвзвода лейтенант Воднев с тремя красноармейцами. С ним условились о сигналах, прорепетировали их, обговорили, как будут поддерживать моряков разведчики полка, если завяжется бой в глубине вражеской обороны.
Было ровно одиннадцать вечера, когда разведчики Карпова поползли на «ничейную» сторону, метр за метром приближаясь к вражеским дозорам, выискивая тот разрыв, который лейтенант высмотрел с командного пункта.
Первым полз Григорий Харабрин, моряк крепкий, натренированный. Его ноги с силой отталкивали увитое мышечными жгутами тело. Грубоватое, резко выточенное лицо посуровело, закаменело, губы плотно сжаты, а глаза сосредоточенно разглядывают каждый камень.
За ним втирался в землю Гриша Чекмачев. В разведку он пришел из учебного отряда еще в июле. Сходил в два похода — под Луостари с Люденом и в приграничную полосу от Зимней Мотовки с Николаевым. На Соловках служил инструктором-преподавателем, учил будущих моряков строевому делу и машинописи. Рослый, складно сложенный, спокойный, уравновешенный. Служит на флоте по шестому году, его, как и многих других, задержали от увольнения в запас в финскую кампанию.
Ползет он с большей натугой, чем Харабрин, хотя тоже не обижен и силой и ростом, он постарше Харабрина да и послабее физически. Каждый рывок, отталкивание локтями и коленками, упоры ногой о какой-нибудь камень давались ему через силу.
Ползли осторожно, не потревожив ни один мелкий камень-галечник, не зашуршав кустами, не звякнули ни автоматом, ни флягой. Бережно ощупывали торф, проверяли, как бы не напороться на присыпанную сверху мину.
Третьим полз командир группы Карпов, позади его, чуть по сторонам, Волошенюк и Ковалев. Метрах в трех-четырех замыкал цепочку ползущих Роман Козловский.
О минах не однажды предостерегали моряков и в стрелковом полку и в подразделениях Красильникова, говорили, что на них подорвалось немало людей. Низину перед полосой своей обороны по обе стороны дороги из Кутовой немцы утыкали ими весьма старательно.
Возле минного поля проползли, ни разу не наткнулись на «сюрприз», хотя и не смогли днем определить его границы, видно, чутье подсказало.
На сто девятой высоте притаилась вражеская батарея, — согнувшись в три погибели, обошли ее стороной. Справа от себя оставили батальонные тылы егерей, которые засекли еще при дневном наблюдении, там дымились кухни, чуть поодаль стояли повозки.
