Эрлинг рассказал, как живут их родственники и соседи, кого подкосили болезни, а кто еще крепок и может быть с ними в одном строю. Он недавно побывал и в Вардё, и в Вадсё, там тоже жили их общие знакомые. Какие порядки в городах, какие состоят там вражеские гарнизоны — все это четко запечатлелось в его памяти. Он рассказал, что на мысу Кибергнес немцы строят большое укрепление, уже привезли дальнобойные пушки.
Дошла до Киберга печальная весть: оккупанты казнили Альфреда Мачисена, одного из организаторов Сопротивления в восточном Финмаркене. В прошлом году его схватили, когда он шел на встречу с Кудрявцевым и Ершовым. Просидел в тюрьме он восемь месяцев.
Сверре и Оскар порадовали Эрлинга, что все их земляки пока живы и здоровы, живут они уединенно, обуты, одеты, не голодают, готовятся к боевым делам. Семьи их вывезены далеко в тыл, за Урал.
Разговору, казалось, не будет конца. Перебрали многое, а все всплывало что-то новое. Засиделись далеко за полночь.
Рано утром, наскоро перекусив, разошлись каждый в свою сторону. Прощаясь, сказали друг другу: «До встречи!» Но каждый понимал, что в нынешнее время она может наступить не скоро, а то и вовсе не состоится.
В Киберге жили братья Карл и Сигурд Эриксены. На виду, на людях они держались вне политики, никто не замечал их связей с ушедшими за море, в Советскую страну, односельчанами или земляками. В прошлогоднюю осеннюю историю у Лангбюнеса, которая наделала немало шуму, никакие подозрения на братьев не пали, никто их контактов с разведчиками тогда не засек.
Они и теперь вели себя с Сёдерстремом очень осторожно. В поселке продолжали считать, что ни о чем, кроме своего хозяйства и рыбной ловли, братья не думают.
Каждый раз встречи с ними проходили в уединении и непременно с каждым по отдельности.
Как-то в середине лета подошел срок встречи с братьями. Ни Сёдерстрему, ни Юнсену идти было нельзя. Стояли белые ночи, пришла пора сенокоса, в лощинах между горами ходило много людей, они заготавливали корм, собирали ягоды, уже поспела морошка.
Сверре переговорил с Альфхильд:
— Сходи на рейсовом боте в Вардё и в Киберг.
— А как же Андреас? Я должна появляться тогда, когда меня привыкли там видеть.
— Пойдешь в этот раз и скажешь при людях, что у тебя дела, надо поехать и даже покажешь для убедительности письмо, в котором тебя туда зовут. Андреас поймет.
— Сделаю, — коротко, без дальнейших расспросов согласилась Альфхильд.
Когда наступил назначенный день, она, собрав все нужное в сумки, отправилась в Хамнинберг, там приставал рейсовый бот. Как самая обычная пассажирка, она отплыла на боте в Вардё. Немецких солдат на боте не было, а своих она не боялась, умела разговаривать с ними.
