Четырнадцатого апреля тройка дозорных перешла в дом Бруволдов, им выделили комнату, из окон которой просматривался не только фьорд, но и море. В непогоду лучшего не придумаешь.
Большую часть своего имущества оставили в пещере, чтоб в доме держать минимум улик на всякий случай.
Сверре в одном из разговоров с Андреасом спросил, не знает ли он в Хамнинберге человека, который работает где-нибудь вблизи комендатуры или у ленцмана, не вызывает у оккупантов никаких подозрений, а сам может отлучаться на несколько дней. Андреас такого человека назвал. По всем статьям подходящим был Хедли Гренберг из Хамнинберга. Там живут его родители и родственники. Сам же Хедли поселился в Санд-фьорде. Четыре километра, отделяющие городок от поселка, для него не расстояние, работает он в Хамнинберге, иногда остается у своих родственников на несколько дней, его поездки домой не вызывают ни у кого подозрений. Его отлучек из дому или из города никто не учитывает.
Сверре выбрал время, сходил в Санд-фьорд, подыскал удобный предлог и встретился с Гренбергом. Хедли поблагодарил за доверие и сказал, что он все сделает ради изгнания оккупантов из Норвегии.
— Но ни в Хамнинберге, ни у меня дома в Санд-фьорде никаких встреч с вами не должно быть, — сразу предупредил Гренберг.
— Почему?
— Я знаю, как карают немцы тех, кто вступает с ними хоть в тайную, хоть в открытую войну. У меня голова одна.
— А если мы будем посылать к тебе нашего гонца?
— Ни с какими посредниками я говорить не буду. Лишний свидетель в таких делах вовсе ни к чему.
— Как же ты предлагаешь с тобою видеться?
— Выберем место в горах. Есть домики на сенокосах, кое-где поставили себе лачужки охотники и рыбаки, можно бывать и на запасных стоянках саамов. Они ведь не живут на одном месте, кочуют. Если и находят следы наших людей возле своих становищ, не беспокоятся, у нас с ними все как у добрых соседей. Они очень гневаются, только если оленя убьешь или зверя из ловушки кто вынет. А так они люди добрые, не злобивые.
— Нам они мешать не будут?
— Будем стараться им на глаза не попадать, найдем пустующие стойбища.
— А тебе приходить далеко не рискованно?
— Есть опасность. Но будем менять места. Договоримся сегодня, где и когда увидимся в следующий раз, а на той встрече о будущей.
— Ты, как я понимаю, заранее думал о работе с нами.
— О работе с вами я ничего не думал, но чувствовал, что могут ко мне прийти. Я немцев не жалую, но не кричу об этом. Кто вам на меня указал или сами выбрали — не знаю и знать не хочу. А за доверие спасибо. Одного от вас хочу — не вмешивать в наши дела никого лишнего.
